Персона

Сегодня повторить удовольствие ему мешали две вещи. Во-первых, новое дело, на которое надо было срочно мобилизовать находившуюся в его подчинении команду. А во-вторых, лицо крупным планом, надутое от амбиций и ненависти, перечеркнутое заголовком «Трампокалипсис», побуждавшее его взяться за работу, чтобы хоть немного сгладить, пусть даже и по-своему, этот приступ острого человеческого безумия.

Он встал, бросил на стол купюру в десять евро, ушел и, преодолевая несколько десятков метров, отделявших его от квартиры, набрал на телефоне номер.

– Это Фрэнк.

– Привет, – ответила Лоране Мило.

– Мне только что звонил Ванно.

– Ну и?..

– Нам поручают дело о причинении тяжких телесных повреждений в больнице Святой Анны.

– Причинение тяжких в богадельне? Ты уверен, что он не перепутал бригады?

– Уверен. Собери всех, встретимся на месте происшествия через полчаса.

– Ладно.

Бок о бок с Фрэнком Лоране работала уже десять лет. С тех самых пор, как он создал свое подразделение, она служила, как некоторые любили ее называть, его наседкой. Опираясь на профессиональный рост, помеченный громкими достижениями, он потребовал дать ему возможность создать команду, от «А» до «Я», развязав руки и дав право отбирать в нее тех, кого ему хотелось. Ему дали «добро», и кроме Лоране, ставшей его правой рукой, он брал к себе исключительно молодых полицейских – компетентных, проявляющих в работе новаторский подход и обладающих уживчивым характером.

Фрэнк толкнул дверь своей берлоги на углу улицы Рокетт и бульвара Менильмонтан. Внутри отзывалось зудом чутье. На горизонте маячило необычное дело, и ему обязательно нужно было потратить на себя еще несколько мгновений, пока его окончательно не затянул этот водоворот.

Он прошел через большую комнату, – под каблуками его туфель заскрипел прочный паркет, – открыл широкую, застекленную дверь, и стены книг в гостиной окунулись в яркий свет. Облокотившись на небольшой терраске на кованые железные перила, Фрэнк неторопливо прислушался к своему городу, к своему Парижу, как он его ласкательно называл. Городу, который он знал, как только можно знать нежно любимую женщину, в то же время хранящую в себе великое множество тайн. Через металл поручней он чувствовал его трепет. Ему нравилось думать, что каждое утро Париж шепчет ему несколько слов о том, куда ему надо посмотреть, о том, где в нем нуждаются.

Прямо перед ним простиралось кладбище Пер-Лашез, самое большое в Париже и одно из самых знаменитых в мире. Здесь, у него на глазах, расположилось семьдесят тысяч могил и упокоилось еще больше душ, напоминая, по какой причине он занимался своим делом, навевая мысли о матери.

Огромные главные врата, вделанные в каменную нишу, не позволяли безрассудным головам опрометчиво проникать в эту мистическую обитель. Чуть подавшись вперед, Фрэнк даже мог различить вдали могилу Элен и Пьера Депрожей[3], а чуть правее воображение рисовало ему за вереницей деревьев надгробие Джима Моррисона[4].

Он мысленно поклонился каждому из них и еще раз вздохнул. Все, ритуал окончен, загонщик может отправляться на охоту.

* * *