Перстень Александра Пушкина

– По… – Сергей тяжело сглотнул. – Полина?..

– Послушай, нет времени говорить, мне нужна твоя помощь, без тебя я погибну.

– Ты жива? – снова спросил Дуло.

– Жива! – в отчаянии закричала Полина. – Срочно приезжай в Питер! Когда тебя ждать?

– Я уже здесь, – сказал он. – В чем дело и где мне тебя найти?!

Следователь курил в сторонке, изредка поглядывая на Дуло, пока тот говорил по телефону. Когда он закончил, Семенов отбросил окурок, приблизился и тронул его за локоть.

– Мне очень жаль, но нам придется продолжить…

– Прости, друг. Сейчас не могу, – сказал Дуло и побежал к машине.

Через пару минут его автомобиль скрылся за поворотом.

Глава 5. Третья неврология

– Сегодня приедет цирк.

Полина открыла глаза и увидела маленькую старуху с зонтом. Зонтик был детский, с джунглями, жирафами и слонами.

– Там будут клоуны, акробаты и мужик с лошадью… – Старуха грустно свела бровки. – Только лошадь вчера сдохла.

Разомкнув спекшиеся губы, Полина прошептала:

– И мужик приедет один?..

Старуху с зонтиком заслонило женское лицо с чудовищным синяком.

– Очнулась… Девочки, позовите врача.

– Где я? – Полина прищурилась, наводя резкость.

Старуха переместилась левее, чтобы ее было видно.

– Мы в пекарне, – сказала она. – Сегодня много работы. Вставай, хватит лежать, тесто засохнет.

Полина приподнялась и начала спускать ноги с кровати, но чья-то рука прижала ее к подушке.

– Еще одна полоумная… – Лицо с синяком приблизилось. – Булки пошла печь?..

– Юля! – Полина перевела взгляд на дверь. Там стояла крупная женщина в светло-голубом медицинском костюме. – Всего на минуту вышла, а ты опять по палатам шастаешь. – Женщина вцепилась в старуху и отобрала у нее зонтик. – Идем, Юля, идем. Тебе здесь нечего делать. Сколько раз говорила, сиди в своей палате.

– Где я? – спросила Полина, на этот раз в ее голосе прозвучала тревога.

– В третьей неврологии, – сообщила женщина в медицинском костюме и вытолкнула старуху за дверь.

Вцепившись в косяк, та снова сунула голову в комнату.

– И если ходули прорастают в ушах осла…

– Иди в палату! – Сиделка отцепила старушечью руку от косяка и, наконец, увела свою подопечную.

Полина осмотрелась. В комнате с большим окном стояли три кровати. На одной лежала обритая наголо девушка, на другой сидела толстая женщина с всклокоченными волосами и черным синяком в пол-лица.

– Как ты? – спросила она.

– Не знаю, – прошептала Полина.

– Болит что-нибудь?

– Голова… И слышу все будто бы издали. – Она подняла забинтованную руку. – А это зачем?

– Осколочное ранение. – В палату вошел высокий седой мужчина в белом халате. – Очнулась? Как самочувствие?

Вслед за врачом проследовали две женщины в таких же белых халатах. Они остановились и приготовились что-то записывать.

– Как себя чувствуем?

– Слышу плохо, и голова… – Полина снова подняла руку в бинтах.

– Я же сказал, это осколочное. К счастью, зацепило не сильно.

Доктор достал из нагрудного кармана маленький молоток и поднес к ее носу.

– Смотрим…

Полина свела глаза к переносице. Молоточек переместился вправо, потом влево, она перевела взгляд вслед за ним.

– Так… Руки перед собой.

Полина вытянула руки.

– Закройте глаза и поочередно коснитесь указательными пальцами носа.

Правый указательный палец попал в глаз, левый – в щеку.

– Да… – сказал доктор. – Откройте глаза. У вас, моя дорогая, контузия.

– Что со мной случилось? – спросила Полина.

– Вы сами что-нибудь помните? – осторожно поинтересовался доктор.

Она покачала головой.

– Был взрыв, и вы оказались рядом, – подсказал он.

– Здесь, в Москве? – предположила Полина.

Женщины-врачи переглянулись, и одна очень спокойно произнесла:

– В Санкт-Петербурге.

– В Санкт-Петербурге? – Полина удивленно перевела взгляд на врача. – Что я здесь делаю?

Тот посмотрел на помощниц.

– Думаю, не стоит сейчас ее беспокоить. В ближайшее время она вряд ли что-нибудь вспомнит.

Одна из женщин склонилась к Полине.

– При вас не было документов. Помните, как вас зовут? Фамилию свою помните?

Полина устало закрыла глаза и, будто издалека, услышала голос доктора:

– Дня через два память вернется, тогда все оформите. Пока оставьте ее в покое. Она сорок часов без памяти провалялась.

Когда Полина снова открыла глаза, врачей в палате уже не было, но рядом сидела тетка с большим синяком.

– Ты и вправду ничего не помнишь? – спросила она.

– Нет, – ответила Полина.

– И как рвануло, не помнишь?

– Нет.

– И как нас с тобой в «Скорой» везли?

– Откуда?

– С вокзала, где взорвалось. Только я легче отделалась, а ты два дня без сознания пролежала.

Полина смотрела перед собой, и ей не хотелось ни думать, ни вспоминать. Она задала только один вопрос:

– Кто та старушка с зонтиком?

– Полоумная Юля, говорят, она давно здесь лежит. Родные платят, и у нее есть сиделка.

Полина снова закрыла глаза, вспомнила зеленый зонтик старухи, и ей почудились джунгли. Из зарослей вышел светлоглазый коротко стриженный человек, она повязала ему галстук и подала пиджак. Он посмотрел на нее долгим взглядом, потом сказал: «Вот за что я тебя люблю, Полина…»

«Полина… Полина Свирская». – Она вспомнила свое имя. – «Сергей…» – Мужчина в галстуке был ее мужем.