Перстень альвов, кн. 1: Кубок в источнике

– А кто разбудит тебя! – возмущенно откликнулась Эйра и вскочила на ноги. – Ты даже не думаешь когда-нибудь исполнить этот долг! Ты сидишь, смотришь в рот Вигмару и держишься за подол его дочери, и тебе больше ничего не надо!

Лейкнир вскочил, бросил нож, которым резал мясо, так что тот вонзился в доску стола, и бегом выскочил из гридницы. Не бить же эту дуру, в самом деле! Эйра разозлила его своими восхвалениями Бергвида, но последний удар был сильнее, чем он мог стерпеть. Ворвавшись в спальный покой, Лейкнир бросился лицом вниз на лежанку и крепко зажмурил глаза. Мир без Альдоны, зато с Эйрой показался ему таким гадким, что хотелось выть.

Через какое-то время, уже в сумерках, Эйра явилась к нему и стала ласкаться, выпрашивая прощение. Бьёрн рассказал про обручение Альдоны с Хельги ярлом, и теперь она жалела, что необдуманными словами так сильно ранила брата.

– Я же не знала, что случилось! – шептала Эйра, взяв руку Лейкнира и покаянно прижимая ее к своей щеке. – Я глупая девушка, я сумасшедшая, ты не должен на меня сердиться! Я думала, ты ничего такого… что тут не на что тебе обижаться! Все же знают, что ты от нее не отходишь. Я же не знала, что она тебя бросила ради этого слэтта!

– Это я ее бросил! – бормотал Лейкнир, сам зная, что это неправда.

– Ну, вот! Вот и хорошо! – Эйра обрадовалась. – Значит, и тебе ничто теперь не мешает исполнить твой долг!

– Какой еще долг? – Лейкнир за собой никаких долгов не помнил.

– Теперь и ты тоже можешь пойти в дружину Бергвида. И исполнить свой долг мести за наших родичей и за весь Квиттинг!

– Ты… – Лейкнир хотел сказать, что она с ума сошла, но ума ведь в ней никогда не бывало, а значит, сходить не с чего. – Постой! – Его вдруг осенило. – Что значит «и ты тоже можешь пойти»? А кто еще собирается?

– Бьёрн! Он давно этого хотел! И теперь хочет! Бергвид конунг снова и снова доказывает, как велика его удача! Каждый, кто хочет прославиться, должен идти с ним!

– О боги благие!

Лейкнир был слишком измучен, чтобы сердиться. Да пусть он делает что хочет, этот Бьёрн: слава норнам, срок его воспитания давно уже кончился, и он давным-давно сам за себя отвечает. «Ты меня замучил со своим Бергвидом! Иди к нему и целуйся с ним, если он тебе так нравится…» О том, чтобы к Бергвиду идти самому Лейкниру, не могло быть и речи. За восемь лет он приобрел железную привычку во всех случаях жизни соотносить свои решения и поступки с мнением Альдоны, отлично ему известным, даже когда ее не оказывалось рядом. И Лейкнир был не из тех, кто от отчаяния или обиды может совершать опрометчивые поступки или резко менять убеждения. Любит его Альдона или не любит – Бергвид Черная Шкура от этого не станет более достойным человеком, а он, Лейкнир сын Асольва, не станет дураком, готовым служить проклятию Морского Пути.

* * *

Через два дня Торвард ярл со своей дружиной покинул Кремнистый Склон и поехал к Великаньей долине, с тем чтобы оттуда двигаться на север – домой во Фьялленланд. За те три дня, что он прогостил у родичей, ему мало что удалось разузнать о молодости своей матери. Когда он заводил об этом речь, у Асольва делался растерянный и отрешенный вид, как будто его спрашивают о том, о чем он понятия не имеет. Та Хёрдис, которую он знал в юности, для него давно умерла. Он никак не мог увидеть своего племянника в этом рослом, сильном мужчине с заметным беловатым шрамом на смуглой щеке, и легкое, почти призрачное сходство с полузабытыми чертами Хёрдис, которое иногда мерещилось Асольву в карих глазах и черных бровях Торварда ярла, пугало его, как знак из мира мертвых. И Торвард видел, что здесь он не узнает ничего нового: как мать его забыла свою родину, так родина забыла ее.

Напоследок Асольв еще раз пытался отговорить Торварда от поездки к Великаньей долине, но тот оказался упрям как истинный сын Хёрдис Колдуньи. Великанья долина была последним местом, где он мог узнать ее тайну; впрочем, если ему так мало рассказали люди, что расскажут камни, ели, пустая пещера?

– Пусть едет! – говорила Эйра. – Он ведь ищет часть самого себя, так пусть найдет. А если ему не слишком понравится то, что он найдет, то никто другой не будет в этом виноват!

Все эти дни Эйра старалась не замечать Торварда, почти не бывала дома, не захотела даже показать ему святилище. Торварда повел туда Асольв, но Торвард скоро заметил, что родич идет туда с большой неохотой, и отослал его назад.

– Я сам найду то, что там можно найти, – сказал он. – А то, что не захотят рассказать мне камни, не расскажет ни один человек.

– Ты прав, – согласился Асольв. – Камни лучше нас помнят ее. Сдается мне, они ее лучше понимали.