Перстень альвов, кн. 2: Пробуждение валькирии

И вот теперь она стояла в трех шагах и с тревожным недоумением смотрела на него. Пожалуй, она была некрасива: лоб высок и широк, глаза огромны, подбородок мал и как бы утоплен… От лица остается словно бы только верхняя половина, а от верхней половины – одни глаза. Но что это за глаза! Как два темных солнца! Какая-то глубокая тайна жила в чертах этого странного лица, и казалось – только приглядись получше, пойми эту тайну, и сразу тебе станет ясна собственная судьба и все загадки девяти миров станут известны. Чем дольше Хельги смотрел, тем сильнее ему казалось, что он близко знал ее когда-то давно. Это лицо поражало, но не как новость, а как нечто близкое и важное. Он как будто встретил ту норну, что в ночь рождения приходила предрекать ему судьбу.

– Я не обижу тебя, – мягко заверил он девушку. – Я хотел попросить тебя о помощи. Мое имя – Хельги сын Хеймира.

Эйра кивнула, показывая, что это имя ей знакомо. Ей следовало догадаться… Они никогда не встречались, но она столько слышала о нем, что его облик и должен был показаться знакомым… Но он оказался совсем не таким, как она ждала! После гневных упреков Бергвида, после веселых, незначащих отзывов Альдоны Эйра ждала чего-то иного: холодности, надменности, а тут не нашлось ничего похожего. Встретив взгляд Хельги, Эйра уже не могла отвести его: ее приковали к себе эти глаза, серые, умные, с мягким, немного задумчивым и понимающим взглядом. Эти глаза умеют видеть очень, очень далеко. Такой взгляд сразу вызывает доверие и привязанность, но Эйра все никак не могла унять волнение и понять, как ей себя вести, что делать. Из всех ее заочных ожиданий оправдалось только одно: он был словно оживший герой саги – величественный, прекрасный и в то же время близкий сердцу, как тот, кого любят с самого начала жизни.

Да, это он, нареченный, но нелюбимый жених Альдоны, удачливый соперник Торварда ярла, непримиримый враг Бергвида… Почему-то последнее обстоятельство вызвало в ее душе особенно жгучее волнение. Прошло то время, когда всех врагов Бергвида Эйра безусловно считала своими врагами. Бергвид… дракон… Сигурд… Она с жадным, тревожным любопытством вглядывалась в лицо Хельги, пытаясь понять, что он ей принес, что означает его появление в ее судьбе. Ведь ничего не бывает просто так!

– Не бойся меня! – мягко попросил Хельги. – Что бы там ни было между мной и Бергвидом сыном Стюрмира, к тебе я не питаю ни малейшей вражды. И ведь тебя охраняют великаны… – Он опять улыбнулся, и у Эйры стало легче на душе. – Правду говорят, что эти камни когда-то были великанами?

– Да, – ответила Эйра. Ей было приятно заговорить о чем-то таком, в чем она чувствовала себя уверенно. – Все это великаны. В каждом из камней заключен один из духов Медного Леса, и мы приносим им жертвы, чтобы силы Медного леса хранили человеческий род.

– И ты знаешь их имена?

– Некоторых. Всех не знает никто. Вот эти, у ворот – Мёркер и Токкен, Мгла и Туман, два старших брата. Они преграждают дорогу тому, кто не должен войти. Вон те трое: Йорскред Оползень, Бергскред Горный Обвал, Авгрунд Пропасть – приносят гибель тому, кто разгневает Медный лес. Вон те: Фростивинд Морозный Ветер, Блендаснёр Слепящий Снег – угрожают тому, кто не знает дорог через Медный лес. А вон те: Авунд Зависть, Гирихет Жадность, Ванветт Безумие, Фиентлиг Вражда – погубят судьбу, даже если ты умеешь искать дорогу через лес, но не умеешь искать дорогу через людей.

– Все они так злы?

– А разве ты видел добрых великанов? – Эйра серьезно посмотрела на него. – Великаны и есть зло судьбы. Они были сильны, пока человек не знал богов. Боги добры. Богам мы приносим жертвы там. – Она кивнула на черный круг от жертвенных костров в самой середине гладкой каменной площадки. – У богов много святилищ в других местах. Тюрсхейм на Остром мысу… Ньёрдеснэс возле Белого Зуба, в округе Сигурделанд, а еще Хэстирнэс, Мыс Коней, на озере Фрейра. Но Раудберга – самое древнее святилище на Квиттинге. Оно древнее всех прочих, как великаны древнее богов.

– А стоит ли приносить жертвы великанам? – мягко заметил Хельги. – У нас в Слэттенланде давно покончили с этим. Человек должен молиться и жертвовать только тому, к чему он стремится, – Светлым Асам, силам добра, разума, красоты. Не стоит жертвовать злу и тем продлевать его власть над собой.

Еще говоря это, он про себя отметил, что не прав: светлые равнины Слэттенланда, его мягкие, пышнотравные холмы – совсем не то, что здешние дремучие ельники, безлюдные горы, острые скалы и замшелые камни. Здесь другая земля, и боги у нее другие.

– Неужели слэтты победили зло? – Эйра глянула на него и недоверчиво покачала головой. – Тогда у вас, должно быть, не земля, а сам Светлый Альвхейм. Вы обманываете себя. Человек создан из дерева, а дерево выросло из земли, а земля создана из тела Имира. Мы все ведем свой род от великанов, и никогда не изживем их дух в своей душе.

– Но надо же стремиться…