Перстень Екатерины Великой

– Голштинцы эти ни на что не пригодны, кроме как парики пудрить и букли завивать. Только увидят орлов-преображенцев – тут же по кустам разбегутся!

– Не говори гоп, пока не перепрыгнешь! – охладила его пыл Екатерина. – Надо идти на Петергоф!

Катя вернулась домой к вечеру. После затянувшегося собрания акционеров она позвонила по телефону, что был напечатан на визитке фотографа, делавшего снимки в стриптиз-клубе, и договорилась с ним о встрече прямо сейчас.

Фамилия Карпов не слишком подходила фотографу, по повадкам и движениям он скорее напоминал не медлительного вальяжного карпа, а юркую подвижную плотвичку. Виктор Петрович, – причем Катя готова была поклясться, что по отчеству его никто никогда не называл, хотя от роду он имел не меньше сорока пяти лет, – так вот, Виктор Петрович Карпов был мелким хитроватым мужичком с быстрыми приметливыми глазками. Одет он был подчеркнуто скромно, но аккуратно. И выбрит очень чисто.

Они встретились в дешевом кафе, он сам назвал место.

Катя пришла первой и ужаснулась. Пластиковые столы и стулья, грязный пол, стойка в подозрительных пятнах…

Она никогда не бывала в таких местах. Посетители кафе вполне соответствовали его неказистой обстановке – потертые мужчины, крикливые, вульгарные женщины неопределенного возраста, с чересчур яркой косметикой, старик, заросший пегой клочковатой бородой до самых глаз, женщина с рюкзаком за плечами, который она не сняла, даже сидя.

Противно пахло – не то прогорклым маслом, не то подгорелой кашей, не то паленой курицей. Одно было хорошо – никто не обратил на Катю ни малейшего внимания.

Катя выбрала столик почище и села, крепко держа сумку и настороженно поглядывая на дверь. И все равно пропустила тот момент, когда напротив сел Виктор Петрович.

– Слушаю вас! – Он махнул рукой в сторону стойки.

– Два месяца назад вы снимали девушку в стриптиз-клубе…

– Помню, в «Ночной бабочке», – тотчас ответил Карпов, – вы хотите ее найти?

– Да что там искать… она ведь не прячется… ничего с ней не случилось…

– Зато с ее спутником…

– Вы и это знаете? – встрепенулась Катя.

– Разумеется, это было в новостях, – он пожал плечами, и Катя поняла, что этот тип не так прост.

– Я хочу кое-что узнать… – заговорила она вполголоса, осторожно подбирая слова.

– Проследить за ней?

– Да нет…

Катя была уверена, что теперь Рокотов позаботится о том, чтобы сделать жизнь Ольги Юрьевны безупречной и правильной, как железнодорожное расписание, так что слежка за ней ничего не даст. Ну, допустим, выяснит детектив, что они с Рокотовым любовники, Катя это и так знает.

– Вот что, – решительно сказала она, – мне нужно, чтобы вы поехали в город Заборск и выяснили, кто она такая, кто родители, подруги… и про ее мать, Васильеву Марию Ивановну… в общем, все, что можно, – она протянула сыщику бумажку, где написала адрес Ольги Юрьевны в городе Заборске.

Сильно накрашенная официантка в несвежем фартуке принесла две чашки кофе. То есть это она думала, что кофе. Катя понюхала напиток и решила не пить на всякий случай. Ее собеседник же отпил пару глотков, даже не поморщившись.

– Что ж… – глядя ей в глаза, он вполголоса назвал сумму.

– Возьмите себя в руки! – возмутилась Катя. – Я не племянница Билла Гейтса!

– Тогда определитесь поточнее, чего вы хотите, – парировал он, – сведений о том, что Васильева Ольга Юрьевна родилась и жила в городе Заборске, или прямых и точных доказательств, что она не является дочерью покойного Муратова.

– Вы и это знаете? – изумилась Катя.

– Не повторяйте ошибок своей свекрови, – невозмутимо заметил он.

И Катя поняла, что свекровь в свое время недооценила этого человека. Причем в буквальном смысле – заплатила мало денег, и он только предоставил ей снимки Муратова с девицей из стриптиза. А больше ничего не сказал, хотя успел выяснить, что отношения у них вовсе не такие, как казалось на первый взгляд. Да, похоже, что ее непогрешимая свекровь тут лопухнулась по полной программе…

– Я согласна, – решительно сказала Катя, – только сделать это нужно как можно быстрее.

– Понял…

Она отдала ему все наличные деньги.

– За кофе я сам заплачу, – усмехнулся Карпов на прощанье, – ждите вестей.

И вот наконец она притащилась домой – злая, усталая и голодная. Мужа не было дома, хоть это радует. Павлик капризничал – не хотел ложиться без нее в кровать. Катя наскоро поцеловала его, он разобиделся, пришлось срочно мириться… в общем, когда она добралась до столовой, куда Валентина подала ужин, выяснилось, что от усталости даже есть ей не хочется.

Она вяло поковыряла рыбу, запеченную с прованскими травами, и попросила чаю. Что-то бродило в мозгу, какая-то мысль не давала ей покоя. В рассеянности она потрогала безымянный палец на левой руке – там, где носила обычно перстень.

Перстень! Ну конечно, она давно не видела старинного перстня! Она сорвалась с места и побежала в спальню.