Перстень русского дракона

— О, конечно, милая Матильда, как говорят у нас в Париже, la beauté est le pouvoir, что означает: красота — это сила, а моя задача эту божественную красоту запечатлеть на холсте. — Иван-Жан проникновенно прильнул страстным поцелуем к холеной ручке Матильды Львовны, от чего та покраснела в мгновение ока и, натужно хихикая, подхватила на ручки Клопадру и вместе с Петром отправилась в Опалиху.

Глафира осталась с Аристархом Венедиктовичем ожидать приезда доктора Свирина.

Тверская область. Наши дни

Татьяна вздрогнула, так как невдалеке послышался громкий крик, который перешел в истерические рыдания. Не сговариваясь они с капитаном Куликовым поспешили на доносившиеся звуки и застали на берегу худую женщину с печальным и изможденным лицом, она громко плакала и стонала на берегу, что-то крепко сжимая в руках.

— Что с вами? Вам нужна помощь? — Куликов первым добежал до женщины, склонился к ней, пытаясь ее поднять с грязного и холодного песка.

— Нет, мне уже ничего не нужно, — завывала незнакомка. — Моей Анечки больше нет, мне ничего не поможет. — Она подняла заплаканное лицо к следователю.

— Светлана Сорокина, вы мать пропавшей девочки? — спросила Таня.

Она достала из своей сумочки бутылку воды, разбавила в ней пару таблеток успокоительного и пыталась напоить водой Светлану.

Та неопределенно замычала и снова принялась рыдать, показывая Куликову какую-то грязную тряпку в своих скрюченных пальцах с обгрызенным маникюром.

— Вот смотрите, что я на берегу нашла! Посмотрите сюда, — кричала ослепленная горем женщина.

— Что это? — тихо спросила у Ивана Таня.

Света услышала и снова затряслась в истерике, потом при помощи Куликова и Тани все-таки выпила пару глотков успокоительного и попыталась ответить.

— Я после исчезновения Анечки каждый день сюда прихожу, к озеру, думаю найти хоть что-то, хоть какие-то следы. И вот смотрите, что я все-таки нашла… — Снова громкие рыдания.

Татьяна взяла грязную тряпку из рук Сорокиной, принялась ее разглядывать.

Куликов вопросительно взглянул на нее, Светлана немного отдышалась, а потом тихим и каким-то бесцветным голосом ответила:

— Это бант от заколки моей дочери. Эта заколка была у Анечки в тот самый день. Я в этом уверена. — Светлана замолчала и уставилась в озеро. — Знаете, что это значит? Если я нашла его здесь, у берега, значит, волны его вынесли сюда. Значит, что бант был в воде. Значит, и Анечка была в воде, и если не утонула, то ее точно монстр этот проклятый сожрал. — Женщина беззвучно зарыдала.

Таня подошла к несчастной матери, присела к ней на корточки и принялась гладить по спине, успокаивая ее:

— Это еще ничего не значит, девочка могла обронить заколку, когда играла тут на песке. Бантик просто могло смыть в озеро волной, — шептала она. — И вообще это может быть не Анечкино украшение.

Капитан Куликов тихонько топтался на прибрежной полосе, взволнованно вглядываясь в потемневшие воды чудовищного озера.

Светлана только обреченно качала головой и горько плакала.

Конец июля 1868 г. Тверская губерния

Доктор Свирин, пухленький краснощекий коротышка, приехал через пару часов. Он выражал такую жизнерадостность и оптимизм, что представить его рядом с расчлененным телом и откушенной рукой было просто невозможно.

Как мягкий пружинистый мячик, он подскочил к скучающему сыщику Свистунову и с лучезарной улыбкой затряс ее:

— Добрый день, добрый день. Показывайте, что там у вас, что там у нас. Ну-т… с, ну-т… с… Прелестно-прелестно. — Доктор склонился над уже вытащенной из камышей рукой. — А больше ничего тут не было? Левой ручки, например, или остальных частей тела? Нет?! Ну ладно, посмотрим-посмотрим! — продолжая улыбаться во все свои зубы, верещал Свирин.