Читаем Перстень с трезубцем полностью

– Трудно сказать. Пока мы не найдем тайную комнату, где граф спрятал свои богатства, мы не узнаем о них. Я жду сведений от своего человека, возможно, он поможет раскрыть этот секрет, но Хаджи-бей не настолько наивен, он попробует проверить посыльного вице-визиря и, наверное, приставит к нему человека. А это значит… – таинственно прервал свою речь Андор.

– Вот бы добраться до сокровищ! Клянусь Богом, я бы достойно зажил и ни в чем бы себе не отказывал, – мечтательно произнес Берток.

– И что ты сделаешь в первую очередь?

– Куплю себе большой дом в Хэди, а потом возьму в жены Болгарку, которая живет в замке Железная рука.

– Это сестра Гиорджи, у которой двое детей?

– Да, ее муж – мой друг, погиб при нападении турок на замок. Мне жаль мадьярку, да и дети у нее славные.

– Дело нужное, осталось за малым, найти клад Жомбора, – усмехнулся Вашар, – а ты разве не накопил себе на дом?

– Есть кое-что, но этого не хватает на хорошую обитель.

– Ладно, Берток, обещаю тебе, если у нас все получится, купишь ты себе дом и не маленький, а настоящий дворец.

– Андор, твои бы слова до Бога.

– Возьми Фекете на привязь и пойдешь первым, остальные за тобой, я в конце.

Отдал распоряжение Вашар и присвистнул. Тут же из кустов выскочил пес и, прижавшись к его ноге, дал одеть на себя ошейник. Вслед за собакой, осторожно, чтобы не шуметь, один за другим спустились в проход шесть гайдуков.

Зажгли факелы и, пригибаясь под низким сводом, люди направились за Бертоком. Вашар замыкал процессию. Приходилось с трудом пробираться сквозь завалы, расчищая путь. Видимо этим проходом давно не пользовались. Местами перебирались на четвереньках, так как свод опускался слишком низко к земле.

Учитывая данные карты, Вашар определил, что удалось пройти половину пути. Проход немного расширился и поднялся в высоту, идти стало намного легче.

– Подсветите – ка мне, – попросил Андор, – сейчас главный проход закончится, и на развилке две дорожки уходят в стороны. – Он склонился над картой и пальцем постучал по указанному месту, – Куда пойти, вправо или влево? Оба пути в конце, сходились в одном помещении.

– А что за место? – спросил Берток.

– Кабы я знал, – отозвался Андор, – ладно, как меня учили мои предки, всегда нужно держаться левой стены. Какими бы не были лабиринты, мы все равно дойдем до места. Если судить по карте, то впереди нет тупика.

Снова пустились в путь. Старались идти тихо, чтобы не создавать шума, мало ли что, вдруг турки выставят караул в одном из проходов и тогда вся затея сорвется.

«Вот и конец, сейчас должно быть помещение», – подумал Вашар, вспоминая начерченные на карте лабиринты. Но что это! Там, где должен быть проход группа гайдуков уперлась в кладку из камней.

Андор попросил топор и попробовал пробороздить металлом по швам.

– Схватилась. Что будем делать? Не долбить же стену, вдруг на той стороне басурмане.

– Может мы пропустили тот самый проход, – засомневался Берток.

– Нет, – ответил Андор, – кладка свежая, это видно по раствору. Боюсь, что нам придется вернуться до развилки и пойти другим проходом.

– Но ведь там тупик, так указывают стрелки на карте, – возразил Берток.

– Может, ты другой путь знаешь?

– Нет, Вашар, не знаю, наверно ты прав и нам стоит вернуться.

Товарищи повздыхали: делать нечего, все повернули назад. «Вот незадача, – подумал Андор, – должен же быть по идее еще один проход. Неужели мы упремся в тупик?»

– Стойте, нужно вернуться и осмотреть все как следует, иначе мы не попадем в крепость, – предложил Андор, – или давайте посмотрим карту повнимательней, наверняка мы что-то пропустили, ведь по словам графини – это единственный путь.

При свете двух факелов все склонились над разложенной картой.

– Вот смотрите, чуть в стороне от замурованного прохода указан тупик, – Вашар пальцем вел по карте, – а для чего там ответвление?

– Может, хотели еще один проход прорыть? – предположил один из гайдуков.

– Хотели, да не довели до конца? Странно. Надо посмотреть.

– Интересно, а кто замуровал вход?

– Кто же кроме турок.

– Там за стеной стрелка указывает в проход, а дальше упирается в пол. Что бы это могло значить?

– Вот попадем туда, и увидим, а сейчас всем внимательно осмотреть стены прохода, – скомандовал Вашар.

Гайдуки принялись ощупывать кладку в небольшом отсеке подземелья, но ничего не обнаружив, снова собрались в одном месте.

– Ну, что делать – то будем? – обратился ко всем Вашар, – неужели придется с помощью кошки и веревки лезть на стену крепости?

– На каждой башне стража и ночью по стенам факельщики освещают. Ничего не выйдет, – советовал гайдук Габор.

– Выход один – ломать кладку прохода, – предложил Берток.

– Дышло тебе в горло, – выругался Вашар, – должен же быть выход.

Он взял из рук гайдука факел и снова пошел вдоль стены. Дойдя до тупика, он приблизил факел и стал водить им, осматривая каждый камень. Вдруг в одном месте пламя колыхнулось. Вашар остановился.

– Есть! Идите все сюда, из щели чувствуется сквозняк, – воскликнул он, – берите топоры и расшатывайте камни. Видимо когда-то здесь был еще один вход и его заложили, используя непрочный раствор.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза