Первая дочь

– У нас новый ярл, – заревел Дред, и Байр поднял голову и выпрямил спину. Не снимая руки с плеч деда, с босыми и окровавленными, как в свой день рождения, ногами он шагал через лес в ту деревню, которую ему отныне предстояло называть своим домом.

Часть третья

Хранительницы храма

21

– СЕЙЛОК БЫЛ сыном Одина, – произнес Дагмар, начиная старинное предание. Он обещал дочерям историю, и Альба, у которой настала очередь выбирать, всегда просила эту.

– Немногие знали, что он сын бога, – вставила Альба.

– Правильно, – согласился Дагмар. – Сейлока мало заботило людское мнение. Но он понимал, что, раз он сын бога, найдутся те, кто захочет испытать его силу или завоевать расположение, и держал свое происхождение в тайне. Но если люди не знали, кто он, то Один знал, и Локи, брат Сейлока, тоже знал.

– Локи очень любил шалости, ему нравилось причинять неприятности, – напомнила Лиис на случай, если кто-то забыл.

Дагмар кивнул, признавая правоту этих слов, и продолжил:

– Сейлок любил проводить время в горах и на лугах вместе со зверями, поэтому Один достал из пучин моря остров и назвал его в честь сына. Он населил его людьми и животными и подарил Сейлоку, чтобы сын мог жить мирно и спокойно в таком месте, где никто не знает, кто он.

– Но у Локи были другие намерения, – внесла свою лепту Далис.

– Действительно, – сказал Дагмар. – Локи завидовал своему брату Сейлоку, и ему нравилось смотреть, как тот страдает. А еще Локи знал, что есть только одна вещь, которую Сейлок любит больше зверей.

– Женщины. Сейлок любил женщин. – Альба снова вмешалась в рассказ, с восхищением прошептав слово «женщины». Она была самой юной из девочек, и до превращения в женщину ей предстояло ждать дольше всех.

– Да, Сейлок любил женщин, но еще он хотел детей. Он хотел много детей, как у его отца, Одина, – рассказывал Дагмар. – И в каждой деревне, куда он приходил, Сейлок спал с разными женщинами, чтобы зачать ребенка. И очень скоро его желание сбылось. Он породил множество детей.

– Но Локи воспользовался запретными рунами и превратил детей Сейлока в зверей, – добавила Элейн тихим от страха голосом.

– Да. Когда родились сыновья Сейлока – по одному в каждой деревне, – они выглядели совершенно нормально. Но через несколько дней у них начинали расти крылья, когти и шерсть.

– Один стал медведем. Другой орлом, третий вепрем, четвертый конем, пятый львом и шестой волком, – бормотала Альба, задумчиво глядя на Дагмара. Ей никогда не надоедала эта сказка.

– Когда Сейлок понял, что наделал Локи, он построил храм и назначил хранителей стеречь запретные руны и просить богов за каждого из его детей, ставшего зверем, – Адьяра, Берна, Эббу, Долфиса, Йорана и Лиока. Один пожалел сына и каждое полнолуние даровал его детям человеческий облик. Став мужчинами, они породили собственное потомство. Их дети выглядели как животные, но с каждым поколением звериные черты сглаживались, сохранились только рост, быстрота, умение прятаться и сила. Так появились кланы Сейлока.

Несколько мгновений девочки молчали, задумавшись над сказкой, будто слушали ее в первый, а не в сотый раз. Уроки закончились, но Дагмар терпеливо ждал, чувствуя кипение мысли за внешним спокойствием.

– Мужчины не могут вырастить детей, – гордо заявила Лиис, явно разделяя чувства Альбы. – Даже сыновья Одина. Даже могучий Сейлок. Даже Байр! – При упоминании имени Байра Альба вздрогнула. От Дагмара не ускользнуло выражение на ее юном лице.

– Да. Вы все станете женщинами, когда вырастете. Вы будете спасительницами Сейлока, – сказал Дагмар, от всей души надеясь, что говорит правду.

Девочки еще посидели, погрузившись в размышления, а потом Башти подняла взгляд к окну, к пению птиц и свету солнца, и спросила, можно ли ей выйти. Хранитель отпустил их, и девочки поспешили на улицу, предвкушая час досуга перед вечерними хлопотами. Альба осталась.

– Дагмар, все мужчины любят женщин? Как Сейлок? – спросила принцесса, когда они остались вдвоем.

– Да, любят. Большинство, – честно ответил Дагмар.

– А ты любишь женщин, Дагмар?

Предполагалось, что девочки должны обращаться к нему «хранитель Дагмар», но Альба никогда так не делала, а Дагмар никогда не поправлял.

– Да. Но я их не любил… не люблю… больше, чем храм… или богов.

– Дагмар, а Байр – бог?

От удивления хранитель вздрогнул. Потом задумался. На такой вопрос нелегко было ответить.

– У него сила богов, – признал он.

Альба помолчала, что-то обдумывая.

– Мой отец говорит, что когда-нибудь я стану королевой, – негромко сказала она, меняя предмет разговора.

– Не сомневаюсь, что так и будет.

– Когда поседею и у меня обвиснут груди?

Дагмар ошеломленно смотрел на нее. Потом склонил голову на стиснутые кулаки. В присутствии Альбы он часто так делал, извиняясь перед богами, которым служил, за ее вопросы. Он никогда не бранил принцессу, только возносил за нее молчаливые молитвы на тот случай, если Альба обидела небожителей. На свою беду, она была слишком честна и прямодушна.

– Так долго ждать не придется, Альба.

– Но я же не могу стать королевой, пока не стану женщиной.