Первая и последняя свобода

Что вы станете делать, когда ваше существо насквозь пропитано жадностью, когда любое ваше действие, что бы вы ни делали — жадность? К сожалению, мы не мыслим в направлении таких подходов. Есть «я», высшая сущность, верховный главнокомандующий, который контролирует, господствует. Я считаю, это деструктивный процесс. Это иллюзия, и мы знаем, почему цепляемся за неё. Я разделяю себя на «высокое» и «низкое», для того чтобы продолжать вести двойственное существование. Если есть только жадность, одна только жадность, не «я», оперирующее жадностью, но я, целиком являющийся жадностью, — что тогда происходит? Несомненно, тогда начинает действовать совершенно иной процесс, возникает иная проблема. Это творческая проблема, в которой нет чувства «я», господствующего, становящегося или не становящегося кем-то «я». Мы должны прийти к этому состоянию, если хотим быть творческими. В этом состоянии нет того, кто делает усилие. Неважно, словесное выражение или попытка выяснения, что такое это состояние; на этом пути вас ждут одни потери, обретения — никогда. Что важно, так это видеть: тот, кто делает усилия, и объект, на который направлены делаемые им усилия, — одно и то же. Это требует огромной силы понимания, внимания, видения, как ум разделяет себя на «высокое» и «низкое» — «высокое», являющееся безопасностью, постоянной сущностью, но всё ещё остающееся процессом мысли и, следовательно, времени. Если мы сможем понять это как непосредственный опыт, тогда вы увидите — совершенно иной фактор обретает бытие.

Глава шестнадцатая

Может ли мышление разрешить наши проблемы?

Мысль не разрешила наши проблемы, и я не думаю, что когда-либо разрешит. Мы положились на интеллект, который укажет нам выход из наших сложностей. Чем хитрее, отвратительнее, коварней интеллект, тем больше разнообразие систем, теорий, идей. А идеи не разрешают ни одной из наших человеческих проблем; никогда не разрешали и никогда не разрешат. Ум — не решение проблемы; путь мысли, очевидно, не выход из наших трудностей. Мне кажется, что мы должны сперва понять процесс мышления, и, может быть, смочь выйти за его пределы — ибо, когда мысль прекратится, мы, возможно, будем в состоянии найти путь, который поможет нам разрешить наши проблемы, не только личные, но и общественные.

Мышление не разрешило наших проблем. Умники — философы, учёные, политические лидеры — не разрешили на самом деле ни одной из наших человеческих проблем, которые заключаются во взаимоотношениях между вами и другим, между вами и мной. До сих пор мы пользовались умом, интеллектом, чтобы помочь себе исследовать проблемы и надеясь, таким образом, найти решение их. В состоянии ли мысль когда-либо устранить наши проблемы? Не свойственно ли мысли — если это не лабораторная, не положенная на чертёжную доску мысль — не свойственно ли ей стремление к самосохранению, к бесконечному продолжению самой себя, не обусловлена ли она? Не является ли активность мысли — эго(са́мо)центрической активностью? И может ли такая мысль когда-либо разрешить хоть какую-нибудь из проблем, которые сама эта мысль и создала? Может ли ум, который создал эти проблемы, разрешить то, что он сам же и породил?

Несомненно, мышление — это реакция. Если я задаю вам вопрос, вы отвечаете на него — вы реагируете согласно своей памяти, своим предвзятым мнениям, своему воспитанию, своей природной среде, согласно всему заднему фону своей обусловленности; вы отвечаете соответственно всему этому, вы мыслите соответственно всему этому. Центром этой фонообразующей обусловленности является «я» в процессе действия. До тех пор пока этот фон не понят, до тех пор пока этот мыслительный процесс, это «са́мо», которое создаёт проблемы, не понято и ему не положен конец, мы обречены на конфликт, внутренний и внешний — в мысли, в чувстве, в действии. Никакое решение любого рода, каким бы умным, каким бы продуманным ни было оно, никогда не может положить конец конфликту между человеком и человеком, между вами и мной. Понимая это, осознавая, как и из какого источника возникает мысль, мы спрашиваем тогда: «Может ли мысль когда-либо прийти к концу?»

Вот одна из проблем, не так ли? Может ли мысль разрешить наши проблемы? Размышляя над проблемой, решаете ли вы её? Любая проблема — экономическая, социальная, религиозная — разрешалась ли она когда-либо реально с помощью мышления? Чем более вы размышляете над какой-нибудь проблемой в своей повседневной жизни, тем более сложной, неразрешимой, неясной становится она. Разве не так происходит в нашей реальной, повседневной жизни? Вы можете, продумывая некоторые аспекты проблемы, более ясно увидеть точку зрения другого человека, но мысль не в состоянии увидеть всю полноту и целостность проблемы — она может видеть её только частично, а частичный ответ — неполный ответ, следовательно, это не решение.