Первая исповедница

Остальным, выбравшим сторону императора Сулакана, показали то, что стало с их друзьями и соседями, а затем угнали в рабство на юг. Стариков, которых заставили быть наблюдателями, отпустили. Они разбежались, распространяя ужасные вести и сея в других городах панику перед приближающимися войсками генерала Куно, который желал, чтобы никто не посмел противиться воле императора Сулакана.

Приехав на следующий день после ухода войск Куно, я увидела по обеим сторонам дороги в Гранденгарт столбы, на которых висели несчастные. Мужчины, женщины, дети — со всеми обошлись одинаково. Там было не меньше полутора тысяч столбов, и на каждом висел человек. Каждый был наедине со своими страданиями, но в то же время рядом со своими соседями, друзьями и членами семьи, видя их мучения и смерть. Матери, смотревшие, как их дети кричат от ужаса и боли, корили мужей, что те проголосовали против Древнего мира. Мужья терзались от жгучей ненависти своих жен и невообразимых страданий детей — последствий их решения.

В конце дороги, где кончались столбы, в неподвижном воздухе поднимался в голубое небо дым от тлеющих развалин города. Ни одно здание не уцелело, армия Куно сожгла все дотла. Собаки и койоты нападали на приговоренных, хватая и отрывая свисавшие полосы плоти, и набрасывались на тех, кто умер. Я разогнала их яркими огненными вспышками. Стаи птиц тоже слетелись на пир, но я почти всех их спугнула взрывными воздушными стрелами. В ярком солнечном свете обнаженные белые ребра жертв резко выделялись на фоне красного мяса. Многие кости уже были обглоданы дочиста. Большинство людей уже умерли, их животы были разорваны, и падальщики успели добраться до внутренностей. Из-за пролитой крови и того, что многие утратили контроль над своим телом, стояло ужасное зловоние.

Многие умерли ночью, но некоторые — возможно, каждый четвертый — были еще живы. Большинство давно сорвало голос. Они стонали, плакали и шептали молитвы, которые оставались без ответа. Я шла по дороге мимо столбов, и живые смотрели на меня в надежде на то, что я, их верная колдунья, смогу чем-то помочь. Некоторые из последних сил взывали о помощи. Черные вороны сидели на столбах и с опаской наблюдали за моим приближением и ждали, когда я пройду, чтобы продолжить пиршество. Некоторые громко каркали, надеясь прогнать меня от своей добычи.

Исидора повернула голову немного в сторону, словно перед ее мысленным взором было другое место. Дыхание ее было затрудненным и неровным.

— Как вы поступили с теми, кто еще был жив? — наконец спросила Магда. — Им можно было как-то помочь? Вы могли воспользоваться своим даром, чтобы спасти хотя бы некоторых?

Исидора некоторое время сидела неподвижно, слепо уставившись в пустоту, будто снова видела события того ужасного дня.

— Исцелить их было невозможно, — прошептала она. — Те, кто еще был жив, из последних сил умоляли меня избавить их от невыносимых мучений. Они просили о смерти.

— Вы никого не смогли исцелить?

— Все, кроме одного, давно были за гранью исцеления. Даже гораздо более сильные волшебники не смогли бы им помочь. Я ничего не могла сделать, чтобы спасти им жизнь. Ничего.

Магда склонилась к ней.

— И что же вы сделали?

Исидора вслепую повернулась к Магде.

— Я могла лишь избавить их от мучений, чтобы освободить их души для последнего путешествия в мир духов. Быстро идя по дороге, я сперва хлестнула силой, разрубая веревки на их запястьях. От висения в таком положении дышать становится трудно, многие умерли от удушья. Я рассекала веревки, и люди падали на землю. Потом я по очереди подходила к выжившим. Держа их за руки, я говорила каждому несколько слов утешения и сочувствия, обещая легкое избавление от мучений. Мне казалось, что я нахожусь вне своего тела и со стороны наблюдаю за тем, как подхожу к человеку, держу его за руки, утешаю, а потом останавливаю его сердце. Я не могла поверить в то, что делаю. Никогда не думала, что мне придется с помощью своих способностей убивать тех, кого я должна была защищать. Но я знала, что должна это сделать. Я должна была служить этим людям, которые редко благодарили меня за мои усилия, и оставалась только одна услуга, которую я могла им оказать. Если подумать, за все время, что я жила среди них, никто из них не благодарил меня так, как в эти минуты. Они плакали от радости и шептали слова глубочайшей благодарности за то, что я собиралась оборвать их жизни. — Исидора тяжело дышала, с трудом продолжая рассказ. — Я использовала свой дар, чтобы остановить их сердца, одно за другим, снова и снова. Мне пришлось проделать это более четырехсот раз. Уже давно стемнело, когда я избавила от мучений всех жителей Гранденгарта, кроме одного. Работа еще не была закончена. Я уняла стоны и остановила все сердца, кроме одного.

Глава 26