Первая колония

Позже он случайно узнал, что история закончилась трагично. Девушка и здесь все время плакала, сотник грубо взял ее, она еще больше перепугалась и зажалась в комок. Порка не помогала. Через пару дней сотнику все это надоело и он отдал ее на растерзание солдатам. Шакитот, которая от охранниц узнала эту историю, и, в отличие от них, была достаточно глупа, чтобы рассказать ее принцу, прибавила:

— Ты был прав, мой возлюбленный муж и повелитель, что такая участь может быть у той, которая отворачивается от своего счастья. И я с дрожью вспоминаю, как я была в вершке от подобной смерти и с благодарностью о том, как ты меня вразумил, мой повелитель!

Принц печально поцеловал наложницу, еще раз подивившись. какой у нее слабенький умишко.

Более богатый из двух оставшихся приморских городов, купеческий Кронд, сдался на условиях выкупа и сохранения жизни и свободы всех горожан. Купцы даже выдали союзникам гарнизон Совета Царей: это не наши горожане, на них условия сдачи не распространяются… Третий город Порорль пришлось буквально сносить с лица земли. Это было пиратское гнездо, пираты и так люди отчаянные, да еще они поняли, что уж им-то ждать пощады не придется. Либо смерть, либо участь хуже смерти. И они выбрали смерть в бою, что почти всем удалось.

В Порорле отряду Тлирангогашта пришлось подраться как следует. Воины могли бы пасть духом в бою с отчаянно сопротивлявшимися пиратами, если бы рядом с ними не дрались лично князья и царевич. Перед этим царевич начал тренировать свой отряд без раздумий и всеми средствами атаковать цель, на которую он указал дымовой или ночью огненной стрелой, рукой или голосом. Это умение очень пригодилось в битве. Принц сразу определял главного пирата, показывал на него или стрелял в его сторону, и его моментально убивали. Конечно, пираты после такого не разбегались, но сражались намного хуже.

Правда, принц во время битвы снес две головы своих "друзей", которые замешкались с атакой указанной цели. Еще один погиб в такой отчаянной атаке. Но число друзей уже достигло шестнадцати, так что чтобы оно осталось счастливым после потерь, пришлось опять набрать трех знатных юношей. А все остальные (и друзья, и знать, и воины) сочли действия царевича абсолютно правильными. Как ему сказал советник наедине:

— Наконец-то ты становишься настоящим агашским царевичем!

Чанильштолот с восхищением смотрел на принца. На занятиях он все время стремился быть одним из первых, так что Тлирангогашту приходилось даже немного сдерживать юношу. А про себя Чанильштолот экзальтированно думал: "Как все-таки мудро поступил отец, велев мне учиться у Тлирангогашта! Это великий человек, несравненный воин! Я восхищен им и, если бы я был девушкой, я бы сейчас был бы влюблен в него больше, чем в свою жизнь и свою честь! Высокой честью будет его убить, и даже если я после этого погибну, то заслужу бессмертную славу!"

Уцелевших пиратов кастрировали и посадили гребцами на галеры. Пираты, конечно, предпочли бы казнь. Остальных жителей города продали в рабство. Принц отказался выбирать себе и знати наложниц или служанок из захваченных женщин, заявив:

— Высокородных оскверняет даже приближение к пиратским шлюхам!

Тем самым он отвратил всю знать от оргии с захваченными женщинами, и, как оказалось, не зря: через некоторое время пришлось казнить несколько десятков воинов, подхвативших дурные болезни.

Словом, за месяц побережье оказалось в руках союзников, а армия царя царей не осмелилась вступить в открытый бой. Но она заняла горные перевалы и надеялась удержать страну от дальнейшего разграбления. Правда, ссарацастрцам было тяжело, потому что, уйдя сдерживать союзников, они вынуждены были оставить лишь заслон на пути в Долину Кувшинов из Ицка и Кратавело, и теперь на эту долину все время совершал набеги бешеный Однорукий.

Мирные переговоры принц отверг, заявив, что договариваться он будет лишь в столице Ссарацастра Вьенбанге, и лишь как тот, кто ею владеет.

Через пару недель после обескураживающего ответа от отца на Чанильтосинда ночью напал грабитель. Но, когда изгнанник, который трусом-то не был, выхватил меч, грабитель убежал, обронив тяжелый кошелек. В нем было пятьсот золотых. Чанильтосинд понял, что это от отца и что отец на самом деле не совсем от него отказался. Открыто помогать он никогда не будет, пока Чанильтосинд не смоет свой позор. Но как его смыть? К принцу теперь даже подступиться будет нельзя, так что убить его нереально. Значит, остается добиться чести и славы где-то в других царствах. А деньги были к месту: средства агашца стремительно таяли.