Первая колония

Каноническая территория этого монастыря была просто громадной. На севере она доходила до Великой реки, на юге правоверные в вере Победителей царства и княжества побережья тяготели к этому монастырю где-то на полторы тысячи верст. Среди всех Великих Монастырей Земли он считался сильнейшим и богатейшим. Формально Император Юга получал благословение на царство именно здесь, так что ни один из северных Великих Монастырей не мог похвастаться таким статусом. Но вот Южная Империя, в отличие от старкской, была полной фикцией.

В Старкской Империи верховная власть была очень слаба, но существовала. Император регулярно рассуживал королей и князей Империи. Часто собирался Имперский Сейм, на котором разные государства по крайней мере могли высказать друг другу претензии. Из-за выборности Императора постоянно велись политические игры насчет того, кто следующий возложит на себя корону. Словом, в потенциале власть и авторитет были, но нужна была очень сильная личность на посту Императора, чтобы их реализовать. Принц-князь Клингор такой личностью был, именно поэтому его первоначально стремились сделать Императором: личность-то есть, но ресурсов, чтобы реализовать свои устремления, у нее недостаточно, и тем самым она была бы обезврежена и даже использована другими.

На Юге же царствует древняя императорская династия, непрерывно продолжающаяся уже полторы тысячи лет. Но Император Юга правит лишь своим доменом, небольшим царством Имашанг в тех местах, где Мастрацасса делится на ряд рукавов, между которыми издревле прорыт еще и ряд каналов. Эти места назывались древним знаком Благодать. Они были действительно превращены в исключительно плодородные и богатые земли трудом многих поколений крестьян, прочно сидевших на своих наделах.

Чтобы попасть в Благодать из тех мест, где сейчас находился царь Атар, надо было пересечь горы и двигаться дальше примерно на север. Оба отрезка пути (и горный, и степной на севере) были очень опасны. Местные народы отнюдь не испытывали вырождения, а, наоборот, были энергичны и воинственны.

В деревнях, через которые проходил отряд, местные жители действительно демонстрировали свою набожность, с благоговением взирая на плащи паломников и вынося им еду. Князь предупредил, что на пути в монастырь платить за еду нельзя. Считается, что, угостив паломников, семья смывает грехи полугода.

— Вот на обратном пути они постараются с нас содрать как можно дороже. А потом еще и благословения от нас потребуют, чтобы забрать себе еще и часть духовной силы, что мы приобретем в молитвах и покаянии. Да и убить путника на обратном пути считается наименьшим грехом. Ведь он душу очистил и попадет в рай или в райское перерождение, особенно если перед смертью простит и благословит своих убийц, — пояснял князь.

Такие слова не добавляли вдохновения в души паломников. Все понимали, что на обратном пути придется туго. Плащи будут сброшены, и очень пригодятся доспехи, которые пока что едут в тюках на спинах лошадей. Ведь паломники должны идти пешком. В крайнем случае по немощи позволяется ехать на осле. А лежачего должны нести на носилках родные, но ни в коем случае не наемные слуги либо рабы.

Неделю отряд шел до Великого Монастыря. И вот, наконец, символические ворота монастырской территории. За ними стояли часовня и странноприимный дом. Монастырь виднелся верстах в двух. Он был обнесен высокими стенами. За стенами сияли купола двенадцати храмов. Великолепием своим он превосходил Монастыри севера.

Путникам полагалось перед тем, как войти в сам монастырь, исповедоваться в охранительной часовне, обмыться в холодном и горячем источнике около ворот, сбросить мирские одежды и надеть рясы кающихся. Оружие оставалось в маленькой крепости охраны, сторожившей в основном подвалы для вещей паломников. Искусные воры, чтобы получить воровское благословение перед опасным и прибыльным делом, пытались выкрасть что-либо из оставленных вещей. Было принято пойманных воров не передавать мирскому суду, а налагать на них полтора года строгого покаяния и работ в монастыре. Это наказание они воспринимали как должное и никогда не избегали его, считая, что оно смывает грехи их воровской жизни. Так что страже зевать не приходилось.

В принципе полагалось также провести день в странноприимном доме, но сейчас паломников было слишком много, и среди них две коронованные особы. Поэтому после того, как они символически провели час возле странноприимного дома и вкусили постного обеда, их пригласили внутрь Монастыря.

Атар хотел, как принято на севере, сразу внести вклад. Но князь предупредил его, что на Юге вклад вносится в последний день, чтобы не было впечатления, что с человеком обходятся не как того заслуживает его душа, а как того заслуживает его золото. На третий день поста, молитвы и покаяния царя и князя попросил пожаловать к себе Настоятель. Как и полагалось, правители оделись в смиренное одеяние паломников и вошли, демонстрируя полный отказ от атрибутов светской власти.