Читаем Первая красавица полностью

Л у н ц. А ведь говорили, что Борис Николаевич долго пролежит в больнице.

Г у р ь е в а. Я сама была дезавуирована.

С н е т к о в. Дезинформирована, вы хотите сказать.

Г у р ь е в а. Дорогой Леньчик, не придирайтесь ко мне с утра.

Л у н ц. Чушь какая-то! Вот и езди по командировкам. Мало того, что спишь и питаешься где попало, так еще представляется возможность сломать себе шею.

Г у р ь е в а. Ай, Савелий! Вы же раньше обожали командировки.

Л у н ц. Скажите это моей жене. Она вам устроит концерт, памятный на всю жизнь. В последний раз я доложил денег в два раза больше, чем получил.

С н е т к о в. Ну, разве эти транспортные бюрократы позаботятся о запросах человека, вырывающегося из-под опеки семьи. Коньяк в поездных буфетах самый дорогой.

Г у р ь е в а. Вам-то что. Вы персона безответственная. Вот как Борис Николаевич выдержал столько поездок?

Л у н ц. Выдержал! Надо еще посмотреть, в каком он сейчас виде.

С н е т к о в. Разумеется. Бодрячковый тон нашего шефа ничего не определяет.

Л у н ц. Он может опять взять и откомандировать его в главк.

Г у р ь е в а. Ну нет, простите. Тут уж вмешаюсь я. (Патетически.) Профсоюз этого не допустит!

С н е т к о в. Не беспокойтесь. В Москву, к начальству, Геннадий Демьянович ездит сам. Вот на объектик, который подальше, можно отправить главного инженера.

Г у р ь е в а, В такие вояжи надо посылать молодежь. Путешествия так облагораживают, так освежают мысли.

Л у н ц. Ничего ваша молодежь делать не хочет. Разболтались! По заграницам, по выставкам носятся. Да, да. Серьезную работу ни в грош не ставят. Где-то что-то ухватить, скомбинировать, пыль в глаза пустить.

Г у р ь е в а. Было время, никуда не ездили, ничего не видели. Что в этом хорошего?

Л у н ц. Да я не про то. Горения высокого не наблюдаю.


Из кабинета выскакивает полупричесанная  В е р о н и к а  и за ней  Э л л а. Вероника, накинув на голову платок, выбегает из мастерской.


Г у р ь е в а. Что это? Что с ней происходит?

С н е т к о в. Медуза Горгона наших дней.

Э л л а. И вам не стыдно? А если вас кто-нибудь назовет… воблой сушеной. Вам это понравится?

С н е т к о в. Уважаемая Элла Константиновна! Медуза Горгона — существо мифическое и, уверяю вас, к рыбам никакого отношения не имеет. Правда, у Горгоны на голове вместо волос были змеи, которые она, вероятно, накручивала на бигуди. Бигуди — это ее изобретение, я убежден. Но я вижу, даже знание греческой мифологии не спасает меня от вашего ледяного пренебрежения.

Э л л а. Выяснять отношения с вами не собираюсь. Это вы будете делать с кем-нибудь другим.


Дверь кабинета открывается, на пороге появляется  Б а з и с о в — немолодой мужчина, солидный, уверенный, давно осознавший свое особое место в жизни.


Б а з и с о в. Доброе утро, товарищи! Доброе утро! Хочу сообщить о прибытии Бориса Николаевича.

Г у р ь е в а. Да, да, Геннадий Демьянович.

Л у н ц. Что там произошло? Он вам уже объяснил?

Б а з и с о в. Какая-то авария с машиной. Мы подробно не говорили. Он сегодня придет.

С н е т к о в. Придет?

Г у р ь е в а. Но он же был в больнице?

Б а з и с о в. Был. Ничего серьезного, Напрасно подняли панику.

Л у н ц. Я так и думал. У нас всегда наплетут с три короба.

Б а з и с о в. Борис Николаевич привез приятное известие. Проект понравился и заказчиком принят.

С н е т к о в (переглянулся с Гурьевой и Лунцем). Очень любопытно.

Г у р ь е в а. Поздравляю, дорогой Геннадий Демьянович, поздравляю. Ваши замыслы безошибочны. Нет, товарищи, насколько легче работать с человеком, который всегда ясно знает, чего он хочет.

Б а з и с о в. Ну что вы, что вы. Я ведь в некотором роде и консерватор, старой школы придерживался. А тут, вот видите, решил отойти. Практика жизни — великая вещь…

Г у р ь е в а. Она у вас никогда не дает осечки.

Л у н ц (посмеиваясь). Это молодые теперь все о новаторстве шумят.

С н е т к о в (как стихи). Зеленый шум, зеленый шум!

Б а з и с о в. А я им говорю: молодость горяча и поспешна. Ей нужны, как бы это…

С н е т к о в. Умный совет и отеческий глаз.

Б а з и с о в. О! Именно это я и имел в виду.

Э л л а (не выдержав). А ругать молодежь — первый признак старости.

Б а з и с о в. Слыхали, какие идейки у нас бродят? (Элле, морщась.) Позвоните-ка лучше в партком, Карбашов пришел?

Э л л а (набрав номер телефона). Не отвечает.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Забытые пьесы 1920-1930-х годов
Забытые пьесы 1920-1930-х годов

Сборник продолжает проект, начатый монографией В. Гудковой «Рождение советских сюжетов: типология отечественной драмы 1920–1930-х годов» (НЛО, 2008). Избраны драматические тексты, тематический и проблемный репертуар которых, с точки зрения составителя, наиболее репрезентативен для представления об историко-культурной и художественной ситуации упомянутого десятилетия. В пьесах запечатлены сломы ценностных ориентиров российского общества, приводящие к небывалым прежде коллизиям, новым сюжетам и новым героям. Часть пьес печатается впервые, часть пьес, изданных в 1920-е годы малым тиражом, републикуется. Сборник предваряет вступительная статья, рисующая положение дел в отечественной драматургии 1920–1930-х годов. Книга снабжена историко-реальным комментарием, а также содержит информацию об истории создания пьес, их редакциях и вариантах, первых театральных постановках и отзывах критиков, сведения о биографиях авторов.

Александр Данилович Поповский , Александр Иванович Завалишин , Василий Васильевич Шкваркин , Виолетта Владимировна Гудкова , Татьяна Александровна Майская

Драматургия
Стихотворения. Пьесы
Стихотворения. Пьесы

Поэзия Райниса стала символом возвышенного, овеянного дыханием жизни, исполненного героизма и человечности искусства.Поэзия Райниса отразила те великие идеи и идеалы, за которые боролись все народы мира в различные исторические эпохи. Борьба угнетенного против угнетателя, самопожертвование во имя победы гуманизма над бесчеловечностью, животворная сила любви, извечная борьба Огня и Ночи — центральные темы поэзии великого латышского поэта.В настоящее издание включены только те стихотворные сборники, которые были составлены самим поэтом, ибо Райнис рассматривал их как органическое целое и над композицией сборников работал не меньше, чем над созданием произведений. Составитель этого издания руководствовался стремлением сохранить композиционное своеобразие авторских сборников. Наиболее сложная из них — книга «Конец и начало» (1912) дается в полном объеме.В издание включены две пьесы Райниса «Огонь и ночь» (1918) и «Вей, ветерок!» (1913). Они считаются наиболее яркими творческими достижениями Райниса как в идейном, так и в художественном смысле.Вступительная статья, составление и примечания Саулцерите Виесе.Перевод с латышского Л. Осиповой, Г. Горского, Ал. Ревича, В. Брюсова, C. Липкина, В. Бугаевского, Ю. Абызова, В. Шефнера, Вс. Рождественского, Е. Великановой, В. Елизаровой, Д. Виноградова, Т. Спендиаровой, Л. Хаустова, А. Глобы, А. Островского, Б. Томашевского, Е. Полонской, Н. Павлович, Вл. Невского, Ю. Нейман, М. Замаховской, С. Шервинского, Д. Самойлова, Н. Асанова, А. Ахматовой, Ю. Петрова, Н. Манухиной, М. Голодного, Г. Шенгели, В. Тушновой, В. Корчагина, М. Зенкевича, К. Арсеневой, В. Алатырцева, Л. Хвостенко, А. Штейнберга, А. Тарковского, В. Инбер, Н. Асеева.

Ян Райнис

Драматургия / Поэзия / Стихи и поэзия