Первая мировая. Корни современного финансового кризиса.

«Таким образом в столице в настоящее время существует состояние, которое на языке судейской власти и закона именуется состоянием восстания. В действительности это есть попытка поднять чернь против существующего порядка и сорвать Учредительное собрание и раскрыть фронт перед сплочёнными полками железного кулака Вильгельма!». И Керенский решил принять меры «по уничтожению восстания в самом зародыше»: — «Мы ждали прибытия с фронта воинских частей. Я вызвал их загодя, утром 25 октября они должны были быть в Петрограде. Од­нако вместо войск поступили телеграммы и телефонограммы о блокаде и саботаже на железных дорогах».

Как уже указывалось выше — это Бунд Цедербаума-Мартова со сво­им «Викжелем» вершил своё отрепетированное дело. Кроме этого были и другие факторы, во-первых, целый участок железной дороги перед Петроградом Керенский сам разобрал ещё раньше, боясь Корнилова. А, во-вторых, — из-за истории с Корниловым большинство генералов презирали Керенского, не признавали его Главнокомандующим и сабо­тировали. В результате этого трагедия России начала 1917 года стала переходить в другую, более тяжелую фазу, пошла «углубляться».

Утром 24 октября Ленин через газету «Рабочий путь» открыто объ­явил о начале восстания по захвату власти. В этот же день в 13 часов Керенский в Мариинском дворце высокопарно говорил: «Временное правительство и я предпочитаем быть убитыми и уничтоженными, но жизнь, честь и независимость государства мы не предадим!»

В это время красные отряды уже направлялись на захват Главно­го телеграфа и других объектов. Им помогали «группы поддержки», присланные немцами на помощь Ленину. «Свидетельства Пудикова и Павлова в определённой степени подтверждаются документальными материалами, вошедшими в сборник "Немецко-Большевистская кон­спирация". Так, например, в документе № 35 говорится, что члены раз­ведгруппы майора германского генштаба фон Бельке «были переодеты в русскую солдатскую и матросскую форму»(72). Но самое любопытное — эти факты находят отражение и в официальных советских источни­ках», — сообщает в своём исследовании А. Арутюнов.

К середине 25 октября был захвачен Мариинский дворец, а вечером этого дня и Зимний. Зимний дворец защищал женский добровольче­ский батальон. и юнкера. Не было никаких героических и красочных штурмов дворцов, как это вдолбил в головы советский кинематограф. Большевик Гиммер (под маской Н. Суханов) в своих мемуарах «За­писки о революции» свидетельствовал: «Группки юнкеров не могли и не думали сопротивляться. военные операции были похожи на смены караулов. Город был совершенно спокоен». Это мирное взятие возможно объясняет тот факт, что в это время комендантом Зимнего дворца при Временном правительстве был вербовщик знаменитого попа Гапона и его же убийца бундовец Пинхус Рутенберг, который своими соплеменниками-большевиками был тут же прощён и отпущен, вернее переброшен на другой фронт, — он вскоре стал главой военизирован­ной сионистской организации «Хагана» в Палестине и рьяно очищал территорию Палестины, будущего Израиля, от арабов.

Смена власти не совсем напоминала смену караула, ибо всё было намного «веселее» — большевистские солдаты и матросы покуражились над юнцами-юнкерами, затем дружно и весело изнасиловали женский батальон. Чем ещё «героическим» могли похвастаться в этот период ленинцы? Свидетеля тех событий знаменитого ученого с либераль­ными взглядами В. И. Вернадского точно не назовёшь антисемитом или русским националистом-черносотенцем и с этого момента мы будем заглядывать в его дневник: «5.11.1917. Макаров рассказывал о кощунствах в Зимнем дворце: в церкви евангелие обоссано, церковь и комнаты Николая Первого и Александра Второго превращены были в нужники! Кощунство и гадость сознательные. Любопытно, что когда я рассказал об этом Модзалевскому — он говорит — евреи! Я думаю, что это русские».

Русские интеллигенты ещё долго путались и путаются до сих пор среди «двух сосен»: между кучерявыми комиссарами и их оболваненны­ми русыми подчиненными. «В первую же неделю после Октябрьского переворота был убит первый известный на сегодня священномученик новой эпохи протоирей Иоанн Кочуров», — указывает в своём исследо­вании М. Назаров. И, возможно, этого священника убил русский солдат или матрос по приказу своего комиссара из Нью-Йорка. Так это была русская революция или еврейская? Или — еврейско-русская?

Захватом столицы у красных руководил еврей из Полтавской губернии Жора Чудновский (не путать с другим «революционером» Чудновским — Соломоном Лазаревичем) под общим руководством Бронштейна (Троцкий). «По рассказу Гендельмана в ЦИКе в ночь на 25 октября: когда он днём выступал в Петропавловской крепости, пы­таясь отвратить гарнизон от восстания, ему кричали: «а, Гендельман — значит жид и правый («Известия» от 26 октября 1917 г.)», — отмечает А. Солженицын.