Первая мировая. Во главе «Дикой дивизии». Записки Великого князя Михаила Романова

6 апреля были отданы соответствующие указания, и было решено, что перед наступлением Государь посетит Галицию, куда и выедет 8-го числа. Под большим секретом передавали, что генерал Данилов не разделяет этого плана, но что Янушкевич и великий князь отстаивают его. Истинным автором плана вторжения в Венгрию был секретный советник генерала Алексеева, его друг генерал Борисов. Но оба они уже были переведены на Северо-Западный фронт, и задуманное и начатое ими предприятие пришлось осуществлять уже другим лицам.

Занятие нашими войсками Галиции и разгром австрийских армий всколыхнул наше национальное чувство, напомнил нам о нашей родной колыбели всего славянства Карпатах, напомнил о Червонной Руси, о наших братьях по вере и крови, томившихся под австрийским гнетом. Туда полетели более экспансивные националисты, члены Государственной думы. Туда обратил взоры Святейший Синод.

Все только и говорили о возвращении России древних родных областей с русским населением, которое старались ополячить, но которое, надеялись, остается в душе русским.

Двести лет тому назад католические ксендзы вместе с продажным местным дворянством выдумали униатское вероисповедание, а в последние десятилетия продажные профессора из малороссов по указке австрийского Генерального штаба стали выдумывать новые названия для населяющего Галицию русского простого народа. Всякие Грушевские и иные выходцы из Киевского университета разрабатывали по австрийской указке теорию украинской самостийности, выдумывали разные «мовы», а простой забитый русский галичанин продолжал хранить в сердце мысль о национальном освобождении, что связывалось с мыслью о Белом Царе.

И когда русские войска победоносно продвигались по Галиции, бежал поляк, уходил немец, но простой народ встречал русского солдата как своего родного, как освободителя. А соседние с Почаевской лаврой приходы толпами приходили к настоятелю монастыря, прося присоединить их снова к родной православной церкви. Начался массовый переход простолюдинов-унитов в православие, и к весне 1915 года перешло до ста приходов. Лишь недавно, месяц назад в старом русском Львове, переделанном в Лемберг, в устроенной из манежа церкви архиепископ Евлогий, назначенный в Галицию, впервые после двухсот лет служил перед десятитысячной толпой народа Христову заутреню. Для львовских галичан это было воистину Христово Воскресение. /…/