Первая Мировая война

Задача немцев в Литве была сложнее — здесь тяготы немецкой оккупации породили значительное антигерманское движение. Немцы должны были найти влиятельных союзников среди литовцев. В ноябре 1915 г. германское министерство иностранных дел сумело при помощи германо-литовца Степутаты заключить соглашение с издателем газеты "За Литву" (издававшейся в Лозанне) Габрисом. Именно эта связь позволила к апрелю 1916 г. создать "Лигу нерусских народов". 2 мая 1917 г. Людендорф издал приказ о необходимости всеми силами привлечь литовцев на сторону Германии. Задача немцев была осложнена удовлетворением основной массы литовцев решением Временного правительства предоставить права автономии в составе федерализированной России. Сложилось любопытное соотношение сил: консервативное сельское духовенство и владельцы небольших участков земли были привлечены германскими обещаниями, в то время как городская интеллигенция и рабочие искали союза с демократической Россией.

Созданному в июле 1917 г. комитету по созыву общелитовской конфедерации немецкие военные власти заявили, что "независимая Литва должна находиться в союзе с Германией на основе военного соглашения, таможенного союза и совместного владения стратегическими железными дорогами"[647].

Немцы выставили литовцам жесткие условия: либо они выбирают в качестве покровителя Германию — и тогда Литва, связанная союзом с Германией, будет объединена полностью, либо она будет поделена между Германией и Россией, причем германская часть будет попросту аннексирована и включена в состав Рейха. Литовцы предпочли пока не давать однозначный ответ и попросили немцев об увеличении возможностей их внутреннего самоуправления. 22 сентября 1917 г. был создан Литовский национальный совет (Тариба). Командующий германскими войсками на Восточном фронте принц Леопольд Баварский в специальной прокламации признал "Национальный совет находящимся под контролем германской администрации"[648]

. 11 декабря 1917 г. Тариба провозгласила "независимое литовское государство, связанное союзом с германским рейхом". Так был создан зачаток движения, приведшего к историческому разрыву Литвы с Россией.

Нужно особо отметить, что Запад категорически отказывался от всяких контактов с подобными органами, так как твердо держался принципа единой и неделимой России. И прибалтийские инициативы Антанта оценивала трезво: Германия осуществляла здесь высший контроль, она использовала раскол России в целях борьбы с нею и с Западом.

Пашендейл

На застывшем в окопной покорности Западном фронте генерал Хейг ждал своего звездного часа, он хотел первым убедиться в роковом ослаблении германской армии. Согласно его военному плану, британские части освобождали Ипрский выступ, одновременно десантная операция с моря позволяла очистить ту часть побережья, откуда немцы посылали в море свои страшные подводные лодки (военно-морские базы в Бланкенберге и Остенде). Заменивший злосчастного Нивелля генерал Петэн одобрил стратегические идеи Хейга. Ллойд Джордж и Хейг стали догадываться о страшной правде: французская армия отказывалась участвовать в кровавых наступательных операциях[649]

. Петэн улыбался в усы, но ноги у англичан похолодели. В тот самый день, когда убийственная правда просквозила в словах Петэна (7июня 1917 года), Хейг пообещал победу в случае реализации его наступательных планов.

Ллойд Джордж сопротивлялся как мог. Англичане уже потеряли четверть миллиона убитыми — и без видимого оправдания. Но Хейг настаивал на великом наступлении во Фландрии. Он обещал "нокаутировать" центральную германскую позицию. В Лондоне его поддержал генерал сэр Уильям Робертсон, главный военный советник Ллойд Джорджа, чья неоспоримая интеллигентность и очевидная сила характера привели в конце концов к высшему посту в британской военной иерархии. Нерешительность Робертсон считал предтечей поражения, и он встал на сторону Хейга.