Первая мировая война

Но Восточном фронте положение сил Антанты продолжало ухудшаться. Вся русская Польша оказалась в руках немцев. За двенадцать месяцев конфликта количество русских военнопленных достигло 1 740 000 человек. В Хельсинки моряки линкора «Гангут» и крейсера «Рюрик» взбунтовались против плохого питания и жестокости офицеров. Пятьдесят человек арестовали. Министр финансов России Петр Барк отправился морем из Архангельска через Великобританию во Францию, чтобы просить о дополнительных кредитах для укрепления боеспособности России. Миллион фунтов стерлингов был одолжен на вторую неделю войны, а со временем сумма достигла 50 миллионов фунтов, и еще 100 миллионов было обещано. Барк просил больше, но президент Пуанкаре не пошел ему навстречу. «Я мог бы напомнить господину Барку, – отмечено в протоколе их встречи, – что ни буква, ни дух нашего союза не предполагают, что Россия когда-либо будет просить нас о кредите». Барк выложил свой козырь: не золотые запасы или сырьевые ресурсы России, а угрозу того, что она не сможет продолжать войну без французской экономической помощи. Пуанкаре пришлось уступить. Перспектива высвобождения немецких и австрийских армий для отправки на Запад оказалась решающим аргументом. Россия не вышла из войны, но ее задолженность росла с каждым днем.

Благодаря новым кредитам Россия получила возможность в более широком масштабе импортировать необходимые для войны материалы, в том числе из Японии, с которой воевала всего десять лет назад. Огромные грузы поступали в российский порт Архангельск, откуда поездами перебрасывались на значительные расстояния. За год долг России Британии вырос до 757 миллионов фунтов, Соединенным Штатам – до 37 миллионов фунтов. Среди британских товаров, поступающих в Россию по новой кредитной системе, Британия поставила, в частности, 27 000 пулеметов, миллион винтовок, 8 миллионов гранат, 2500 миллионов патронов, 300 аэропланов и 650 авиационных двигателей. Россия также нуждалась в колючей проволоке. Перед началом войны ее запасы составляли всего 13 000 тонн. В следующем году было произведено еще 18 000 тонн, и за то же время закуплено за границей и доставлено в Архангельск 69 000 тонн. Проблема заключалась в доставке всех этих грузов военного назначения, поступающих в отдаленный северный морской порт, в Петроград, а оттуда – на фронт. Полковник Нокс, оказавшийся в октябре в Архангельске, обнаружил «в порту гигантские скопления запасов – меди, свинца, алюминия, резины и угля и не менее 700 автомашин в деревянных контейнерах. Большинство материалов хранится под открытым небом». Ежесуточно порт мог отправлять только 170 товарных вагонов. Усовершенствованием железнодорожной линии занималась британская фирма.

Стремясь упростить переброску на фронт грузов военного назначения, поступающих с Запада, Россия решила связать с Петроградом другой северный морской порт – Мурманск. Более 30 000 русских рабочих из Поволжья и 5000 из Финляндии, подписавших полугодовые договоры, трудились в этом холодном, негостеприимном регионе. Этого оказалось недостаточно, поскольку тысячи рабочих дезертировали с «трудового фронта», а продлевать договоры никто не спешил. На строительство железной дороги были брошены 15 000 немецких и австрийских военнопленных и 10 000 китайских рабочих. Стройка продолжалась полтора года, но и ее пропускная способность увеличивалась очень медленно.

На Галлиполи на боеспособность войск союзников отрицательно влияли непрекращающиеся штормы и болезни. Ежедневно с передовой приходилось эвакуировать до трехсот больных. Из-за нехватки боеприпасов на каждое орудие в день выделялось всего по два снаряда. Исправлять ситуацию был направлен новый британский командующий, сэр Чарльз Монро. Почти сразу после прибытия, 28 октября, он получил телеграмму от Китченера, который потребовал без обиняков: «Как можно скорее сообщите ваше мнение по основному вопросу, а именно – уходим мы из Дарданелл или остаемся». Монро немедленно запросил мнение своих военачальников в Геллесе, Анзаке и Сувле о возможности нового наступления. Они были единодушны: их люди способны выдержать не более суток боевых действий.

31 октября Монро ответил на телеграмму Китченера, рекомендуя начать отступление. Его поддержал генерал Бинг, командующий войсками в Сувле: «Считаю эвакуацию целесообразной». Генерал Бердвуд, командующий войсками в Анзаке, высказался против, опасаясь, что отступление будет не только использовано турками для захвата всей территории, но и негативно скажется на всем мусульманском мире, включая Индию. В итоге никакого решения принято не было, и войска остались на полуострове.