Первая мировая война

На море дела союзников шли с переменным успехом. 2 октября на Балтике русский флот отказался подчиняться приказам Временного правительства, тем самым дав возможность немцам начать строить планы по захвату двух крупных островов в Рижском заливе – Хийумаа и Сааремаа. Немцы направили воинские транспорты с десантом. Экипаж русского минного заградителя «Припять» отказался выставлять мины. Тем временем в Атлантике и на Средиземном море введение системы конвоев давало хорошие результаты, и в сентябре потери торговых судов оказались самыми низкими за год. Всего 159 судов британцев, союзников и нейтральных стран затонуло, но в экипажах британских судов погибло 293 человека – это большие потери. На суше союзные державы переживали неудачные дни. К началу октября на фронтах на Изонцо и в Трентино уже насчитывалось 70 000 дезертиров из итальянских частей. В Палестине турецкая секретная полиция выследила еврейскую шпионскую сеть, работавшую на британцев, и захватила одного из ее лидеров – Сару Ааронсон. Четверо суток ее пытали, но она ничего не сказала, а 5 октября покончила с собой.

Под влиянием энтузиазма и практических схем, разработанных братом Сары Ааронсон Ароном, британское правительство начало склоняться в пользу замены турецкого правления в Палестине сионистской организацией под контролем Британии. Этим летом лорд Ротшильд предложил британскому правительству вариант формулы создания еврейского Национального дома в Палестине, способной побудить евреев, служащих во всех армиях союзников, рассматривать поражение Турции как важную цель. Поначалу британское правительство реагировало вяло, но 2 октября британской разведке стало известно о встрече в Берлине, на которой прорабатывался совместный германо-турецкий план – предложить европейским евреям создать еврейский Национальный дом в Палестине под патронажем Германии. Это заставило британцев активизировать свои действия, чтобы предложить евреям более привлекательные условия.

На протяжении всего 1917 г. политики в Вене и националисты в Праге обсуждали будущее чехов. 4 августа французское правительство, решив наконец усилить антигабсбургские настроения, объявило о создании на территории Франции чешской армии. Антанта поддержала это решение, но в Вене оппозиция оставалась категорически против любых уступок национальным меньшинствам. Чехи воспрянули духом с восшествием на престол императора Карла. Одним из своих первых указов он заменил смертные приговоры двум чешским националистам, Карелу Крамаржу и Алоису Рашину, на пятнадцать и десять лет тюремного заключения соответственно. Новый император, которому в августе 1917 г. исполнилось тридцать лет, в спешном порядке решил продемонстрировать отход от старых порядков его двоюродного деда. Он назначил умеренного премьер-министра, впервые за три года собрал парламент, предложил создать в Австрии федеральную систему, при которой чешские земли получили бы статус автономии. Затем он вообще выпустил из тюрьмы доктора Крамаржа.

В Праге с воодушевлением восприняли возвращение Крамаржа. Однако венгры были категорически против любого изменения своих границ и выступили против не только притязаний Чехии на Словакию, но и против требований румын и югославов. Таким образом, даже венгры оказались втянутыми в хаос и неразбериху, окутывавшие будущее войны. 19 сентября граф Каройи, лидер венгерской Партии независимости, выдвинул план мероприятий по скорейшему завершению войны.

27 сентября чехи пережили унижение. Австрийский депутат Карл Герман Вольф, выступая в парламенте, в ответ на призыв чехов к объединению богемских земель заявил, что притязания Богемии являются основной причиной передряг в Австрии. На этом Вольф не закончил и добавил, что поведение нового премьер-министра отличается «добротой, тактом, деликатностью и добродушием, что вполне допустимо среди цивилизованных людей, но среди тигров вести себя подобным образом нельзя. В зверином цирке нужны не обещания и любезности, а кнут».

Поднялся такой шум, что Вольф в течение двадцати минут не мог произнести ни слова. Но, когда все стихло, он продолжил говорить в той же манере. Специалист по истории национальных интересов Чехии Элизабет Уискманн заметила: «Чехов и так было очень легко обидеть, упомянув их «плебейский язык» и неотесанность, которые так забавляли венцев, не говоря уж о сравнении с дикими животными».

Там, где не удавалось добиться результатов с помощью парламентских процедур, начинались массовые беспорядки. Во время забастовки в моравском городе Просниц (Простеёв) австрийские солдаты открыли огонь по толпе. 23 рабочих было убито и 40 получило ранения.

Кайзер, стремясь продемонстрировать туркам, что Германия, несмотря на мятеж моряков в Вильгельмсхафене, скандалы в рейхстаге и тяжелые потери на Ипрском выступе, намерена продолжать войну, отправился в Константинополь. По крайней мере, он мог с уверенностью говорить о коллапсе на Восточном фронте, где начиная с 6 октября бастовали более миллиона русских железнодорожников, что делало практически невозможным переброску на фронт новых сил.