Первая мировая война

К утру 27 сентября в плен попало более 23 000 немцев. В тот день близ Камбре британские экспедиционные силы атаковали линию Гинденбурга. Наступление поддерживали более 1000 самолетов; авиацией было сброшено 700 тонн бомб и произведено 26 000 выстрелов из пулеметов. К ночи атакующие захватили еще 10 000 пленных и две сотни орудий. Даже по меркам Западного фронта потери немцев были ошеломляющими: 33 000 пленных за один день. Однако сражение в Аргонском лесу показало, что немецкая армия не собирается сдаваться, а американцы встретились с упорным сопротивлением и понесли большие потери. Как говорили американские солдаты, «там у каждого проклятого немца был пулемет или пушка». В результате немецкой контратаки одна американская дивизия поддалась панике и в беспорядке отступила.

По меркам Западного фронта действия американцев можно было считать успешными. Монфокон, который, по мнению Петена, немцы могли удерживать до зимы, был взят 27 сентября, и на этом участке удалось продвинуться на 10 километров. Однако планы союзников были более масштабными, отчего горечь неудачи ощущалась сильнее.

28 сентября британцы под командованием Хейга предприняли массированное наступление на Ипрском выступе: началась Четвертая битва при Ипре. В ней приняли участие 500 самолетов. Среди новозеландцев, сражавшихся в тот день под Гювельтом, был получивший девять ранений генерал Фрейберг, который писал другу: «Я командовал своей бригадой верхом на лошади (уродливой белой немецкой лошади) и на ней же наступал под огнем противника, пока ее не убили». Наступление было стремительным – в тот же день пал Витсхете, и в плен сдались 4000 немцев. В боях 28 сентября также участвовала бельгийская армия, без особых потерь освободившая Пасхендале, годом раньше ставший местом кровавой бойни.

В тот же вечер Людендорф убеждал Гинденбурга, что Германия должна незамедлительно добиваться перемирия. Однако ни один из них не знал, что Ллойд Джордж и его военный министр лорд Милнет, все еще не уверенные, что скорость британского наступления достаточна для разгрома немцев, настаивали, чтобы Хейг остановил наступление и сохранил людские ресурсы для сражений 1919 г. В Британии все больше внимания уделялось будущим боевым действиям. «Я никогда не забуду посещение большого цеха на севере Англии в сентябре 1918 г., – впоследствии писал специалист по вооружениям Джордж Дьюар, – где я видел, как испытывали пластины брони нашего нового танка «Марк VIII», стреляя в них из немецких винтовок; затем в другом цехе я наблюдал за производством и испытаниями двигателя для этого супертанка. Танку «Марк VIII» не было суждено принять участие в боях, но если бы война продолжилась, то к началу весны 1919 г. Великобритания могла бы собрать и отправить на фронт большое количество этих мощных машин».

На фронте под Салониками в третью неделю сентября в плен было захвачено более 10 000 болгарских и немецких солдат. 28 сентября Болгария, на территорию которой уже вступили британские и греческие войска, начала в Салониках переговоры о мире с представителями Франции и Британии. Она стала первой из Центральных держав, которой удалось выйти из войны. В Спа Людендорф в своих беседах с Гинденбургом настаивал, что Германия тоже должна добиваться перемирия с союзниками. На следующее утро, 29 сентября, два высших военных руководителя Германии, некогда внушавшие страх и едва не разбившие всех своих врагов, пришли к кайзеру и объявили, что война больше не может продолжаться.

Они объяснили кайзеру: проблема не только в нежелании и неспособности немецких солдат сражаться, но и в нежелании президента Вильсона вести какие-либо переговоры с самим кайзером или его военачальниками. Мужественно признав как военное поражение, так и необходимость политической демократизации, кайзер подписал декларацию о создании парламентской республики. За один день в Германии было покончено и с милитаризмом, и с абсолютизмом.

Тем не менее бои на фронтах продолжались, особенно на участке Мёз – Аргонский лес. 29 сентября, на четвертый день сражения, американские войска были вынуждены остановиться, отчасти из-за отчаянного сопротивления немцев, а отчасти из-за хаоса в линиях снабжения и связи. «Его солдаты храбро смотрят в глаза смерти, – отметил французский офицер, побывавший в штабе Першинга, – но они не продвигаются или продвигаются совсем чуть-чуть, а их потери велики. Вся эта огромная масса людей, представляющая собой американскую армию, парализована».