Первая мировая война

Третья армия, тем не менее, впала в немилость. Приказом Конрада ей отводилась "активная оборонительная" роль. В это время в западной Галиции Первая и Четвертая армии пытались окружить фланг русской армии. В результате она осуществила развертывание в глубь австрийской территории, примерно в сотне километров от границы, и встала на реке Гнилая Липа. Это было защищенное место, на котором имело смысл закрепиться. Однако 25 августа Брудерман, командующий армией, услышав о выдвижении к западу от Тарнополя "пяти или шести русских дивизий", решил атаковать и двинулся вперед. Днем, потеряв 14-й корпус, Брудерман попросил прислать подкрепление к северной части расположения Второй армии. Многочисленные изменения состава и перестановки внутри формирований привели к тому, что армия теперь состояла в основном из румын (12-й корпус), словенцев и итальянцев (3-й корпус) и местных русскоязычных украинцев (11-й корпус), состоящих в более близком родстве с русскими, чем любая из национальностей, представленная в империи Габсбургов. Но дело было не только в том, что этнически смешанная Третья армия была едва ли не наименее преданной императору — она также заметно уступала в численности русской Третьей армии, с которой ей предстояло сразиться. Когда столкновение произошло, менее сотни австрийских пехотных батальонов при поддержке 300 орудий очертя голову налетели на почти двести батальонов и 685 орудий русских. Сражение в разрушенной деревне между реками Гнилая Липа и Золотая Лина длилось три дня. Под Злочевым, в 40 км от Тарнополя, австрийцы потерпели поражение и были вынуждены отступать назад в неразберихе, порой переходящей в панику. Некоторые части продолжали бежать до самого Лемберга.

Имей русские достаточно решимости закрепить достигнутый успех, все это крыло австрийской армии, лишившись защиты, вероятно, могло быть уничтожено. Однако генерал Рузский не стал продолжать преследование. Это оказалось спасением для армии Брудермана. Такая ситуация необычна, хотя это отнюдь не беспрецедентный случай в истории войн. Обе стороны явно недооценили степень своих собственных достижений. Рузский был уверен, что его победа — не более чем "весьма успешная оборона". Он остановился, чтобы произвести перегруппировку своей армии. Конрад, в свою очередь, считал, что одержал значительную победу, но на другом фланге театра. По его мнению, неудачи Третьей армии на переднем фланге носили местный и кратковременный характер, и, усилив армию Брудермана, он получал возможность в дальнейшем осуществить двойное окружение, которое лежало в основе его военного плана. С 30 августа он усилил противостоящие Рузскому войска, добавив к имеющимся ста батальонам еще пятьдесят и доведя число орудий до 828 — в основном за счет того, что большая часть Балканской группы вновь присоединилась ко Второй армии. Поскольку Рузский продолжал оставаться на месте, Конрад решил, что наступило время вновь перейти в наступление. Осуществить его предполагалось я основном силами Второй армии, действовавшей на правом фланге Третьей. Вместе они образовали армейскую группу, которую возглавил командующий Второй армией Эдуард фон Бем-Эрмолли, чья энергичность была воистину заразительной. По приказу Конрада Вторая армия снова атаковала 29 августа между Гнилой Липой и Золотой Липой. На этот раз результат оказался еще более катастрофичным, чем в прошлом сражении. Теперь численность русской армии превышала триста пятьдесят батальонов, артиллерии — 1304 орудий. В водовороте сражения 20 тысяч австрийцев попали в плен, и много тысяч были убиты или ранены.

Невзирая на очевидность ситуации, Конрад продолжал верить, что побежден. Частичный успех, достигнутый на его левом фланге, и медленное перемещение русских войск вправо убедили Конрада, что он может позволить Второй и Третьей армиям отойти за Лемберг. По его замыслу, русские последовали бы за ними и подставили бы свой фланг под удар двигавшейся с севера Четвертой армии. Главной линией обороны должна была стать река Вережица, которая впадала в Днестр южнее, между Лембергом и Перемышлем. Это решение было отчасти мотивировано стремлением повторить успех Гинденбургя и Людендорфа в Восточной Пруссии и явным успехом немецких армий на западе. Желание провести операцию под Лембергом появилось у Конрада еще до начала битвы при Марне. Им также двигало возрастающее нетерпение его союзников при виде неудачи австрийцев в выполнении своей доли работы. Как холодно заметил кайзер Вильгельм в начале сентября представителю Конрада в OHL, "наша небольшая армия в Восточной Пруссии приняла на себя удар двенадцати вражеских корпусов, половину уничтожила, а половину потрепала… большего невозможно требовать". Кайзер, конечно, преувеличивал. Однако, учитывая тот факт, что Конраду противостояло самое большее пятнадцать корпусов, это была весьма язвительная колкость. Он был исполнен решимости вести свою усталую и потрепанную армию к победе.