Первая мировая война

3 июня генерал британской армии Фрайберг в ходе боев получил девятое серьезное ранение. «Я был ранен крупным снарядом во время небольшой операции, – написал он другу. – Меня сильно тряхнуло и отбросило на несколько метров. Осколки попали в ногу и голову. Их извлекли в полевом госпитале. Это было еще то испытание». У человека, лежавшего рядом с ним, «ампутировали руку и обе ноги».

Чтобы помочь сдержать наступление немцев, с Салоникского фронта было снято по 10 000 французских и британских войск. Там болгарские дезертиры предупредили союзников, что намечается наступление, но его пришлось отменить из-за волнений, вспыхнувших в болгарских частях. Этим летом дела у Центральных держав складывались не совсем удачно. 20 мая в венгерском городе Печ 2000 венгерских военнослужащих отказались покидать казармы и отправляться на фронт. Они захватили оружейные склады и заручились поддержкой местных шахтеров. Для подавления мятежа пришлось задействовать три полка.

Опустошенная войной, измученная революцией Россия превращалась в новое поле битвы. 3 июня три немецких батальона высадились в Поти, чтобы оказать поддержку крымским властям. На следующий день 150 британских морских пехотинцев высадились в северном русском порту Печенга для охраны складов союзников и оказания помощи местным антибольшевистским силам. В этот же день представитель одного из королевских домов Германии герцог Вюртембергский взошел на трон в Литве. Но другой немецкий вельможа, кронпринц Рупрехт Баварский, оказывал давление на канцлера Германии графа Херлинга, чтобы начать мирные переговоры с Британией, Францией и Италией, пока Германия и Австрия продолжают развивать успех на Западном фронте и могут действовать с позиции силы. Его предложение было отвергнуто. Канцлер заметил, что коллапс по крайней мере Франции вполне вероятен.

Война и политика шли рука об руку. 3 июня Британия, Франция и Италия заявили о полной поддержке поляков, чехов и южных славян в обретении своей государственности. На следующий день, заручившись британской поддержкой, доктор Хаим Вейцман, лидер сионистов, в местечке близ порта Акаба встретился с лидером арабского восстания эмиром Фейсалом и разработал с ним план, который должен был обеспечить арабскую поддержку еврейскому Национальному дому в Палестине. Один британский генерал отметил после этой встречи, что и Т. Э. Лоуренс, который способствовал организации этой встречи, и Вейцман «наметили линии сближения арабской и сионистской политики в не очень отдаленном будущем». На следующей неделе наступление арабских войск блокировало турецкий гарнизон в Маане. В армии Алленби, дислоцировавшейся на побережье к северу от Яффы и ожидавшей продвижения к Иерусалиму, под ружьем находилось 5000 палестинских евреев, в основном выходцев из России.

«Я буду приветствовать развитие взаимопонимания с евреями, – написал Фейсал Марку Сайксу через месяц после встречи в Акабе. – Признаю, есть невежественные арабы, которые презирают евреев, но невежды всюду одинаковы, и случающиеся инциденты менее болезненны по сравнению с теми страданиями, которые вынуждены терпеть евреи в более развитых странах». В эти же дни в украинских городах и деревнях несколько тысяч евреев уничтожили белогвардейцы, чей исторический антисемитизм в сочетании с ненавистью к наличию большого числа евреев в новом большевистском правительстве способствовал возобновлению погромов, проходивших в этих местах полтора десятилетия назад.

3 июня немецкие войска форсировали Марну у Жолгона, использовав для переправы восемь телескопических лестниц, как у пожарных, переброшенных через реку. Ширины каждой лестницы хватало, чтобы по ней пробирались бок о бок лишь два человека. После первой успешной переправы было переброшено еще четырнадцать лестниц. На противоположном берегу оборудовали небольшой плацдарм с шестью пулеметами. Вновь могло показаться, что повторяются события 1914 г. у Шато-Тьерри, расположенного всего в десятке километров западнее, когда городу грозила опасность быть захваченным с обоих берегов реки. Но сейчас у Шато-Тьерри уже два дня стояли две американские дивизии. Именно американцы атаковали немецкий плацдарм. Сотня немцев попала в плен, остальные были вынуждены на лодках или вплавь убраться восвояси.

Также 3 июня с другой стороны Шато-Тьерри, в 10 километрах к западу от города, американцы продемонстрировали незаурядную стойкость, отражая немецкую атаку у леса Белло. Когда бригада американских морских пехотинцев получила приказ к наступлению, сержант Дэн Дэли крикнул: «Вперед, сукины дети! Вы что, собираетесь жить вечно?» К концу дня погибло 1087 морских пехотинцев. Когда возник вопрос об отступлении, один американский офицер с возмущением ответил: «К черту отступление! Мы только пришли».