Старшая сестра ее одноклассника обычно устраивала вечера для молодых летчиков. Их приглашали на кофе с печеньями, и пока Эльфрида сидела за пианино, гости разбивались на парочки и подчас украдкой целовались. Для Эльфриды все это было лишь заманчивой игрой. Иногда она притворялась “лейтенантом фон Йеллеником”, героем их детских игр в войну, и она (он) будто бы находилась в офицерской столовой и исполняла музыку для своих друзей, “почти как в романе Толстого”.
Придя в этот вечер в гости, она встречает на лестнице юного белокурого, голубоглазого летчика:
Он остановился, поздоровался со мной и спросил, не являюсь ли я “одной из приглашенных”[198]
. Я сказала, что нет; я просто играю на пианино. Усмехнувшись, он произнес: “Понимаю. Очень жаль”. — “Почему жаль?” — спросила я. Но он только рассмеялся и удалился в комнату.Вторник, 8 августа 1916 года
Солнце скрылось, все заволокло туманом. Линия фронта неизменна с середины июля, но бои продолжаются. Ландшафт странным образом утратил свои цвета. Они все, даже зеленый цвет, давно исчезли, орудийный огонь смешал их в одно черно-коричнево-серое пятно[199]
. По обе стороны от линии фронта плотными рядами стоят пушки, почти соприкасаясь колесами, и сутками палят не умолкая. Сегодня британская пехота атакует деревню Гиймон. Хотя от этой так называемой деревни за недели обстрела остались лишь груды камней, бревен и мусора. На картах британского штаба она и вовсе обозначена не как деревня, а какБританское наступление тщательно подготовлено. Вырыты новые траншеи, идущие от леса под Троном, так чтобы пехота смогла начать наступление как можно ближе к немецким позициям; первой пойдет в атаку опытная и закаленная в боях дивизия, 55-я; готовящийся артобстрел будет длительным и мощным.
Крестен Андресен был одним из немецких солдат, которые должны отражать наступление противника.
Его полк в качестве подкрепления был послан в самое уязвимое место на Сомме. Рядом с Гиймоном находился Лонгеваль, затем лес под Девилем, потом Мартенпюиш, Позьер, Тьепваль, Бокур, Бомон-Амель — места, известные по фронтовым сводкам прошлого месяца, окутанные мрачной, пугающей аурой трупного запаха и утраченных надежд. Два дня назад Крестен Андресен написал своим родителям:
Надеюсь, я сделал свое дело, по крайней мере на сегодня. Что ждет меня в будущем, не знаю. Даже если нас перебросят куда-нибудь на край света, вряд ли то место окажется хуже, чем здесь.
Потери были большие, в том числе и среди его друзей-датчан. Многие из них погибли от артиллерийского огня:
Петер Эстергор, мой хороший, добрый друг! Непостижимо, что он погиб. Зачем потребовалась эта жертва? У Расмуса Ниссена тяжелое ранение ног. Ханс Скау ранен в грудь, ему оторвало обе ноги. Ранен Йенс Кристенсен из Лундгорсмарка. Тяжело ранен Юханнес Хансен из Линтрупа. Ранен Ёрген Ленгер из Смедебю. Асмус Иессен из Орслева. Больше никого не осталось, все погибли: Искув, Лаурсен, Нёррегор, Карл Хансен, — я остался один.