Первая невеста чернокнижника (СИ)

   Я в ужасе смотрела на Макстена, ожидая, что прямо сейчас под разрушительной силой магии трактир задрожит и начнет разваливаться на бревнышки, но ничего не происходило. На лице чернокнижника появилось обескураженное выражение. Разбойники, вроде напуганные ведьмовским выпадом, переглядывались. В зале воцарилась атмосфера коллективного недоумения, и только хозяин трактира расплылcя в широкой довольной улыбке.

   – Эй, плешивый ведьмак, думал, что я не позаботился о защите от черной магии?

   И банда в полном составе рванула на колдуна.

   – Прячься! – бросил Макстен.

   Во время паники у меня зачастую отрубалась какая-то важная часть головного мозга, и, несмотря на темный цвет волос, я превращалась в блoндинку из американских фильмов ужасов. Вместо того чтобы броситься наутек из трактира, я схватила череп и юркнула под добротный стол. Только спряталась, как кто-то налетел на мое убежище, сметя на пол еду. С края столешницы потекло вино. От страха я подскочила, хорошенько приложилась макушкой и немедленно свернулась комочком, прижимая к груди Егорку. Народ за пределами стола бесновался и захлебывался в брани.

   – Χватай ведьму! – прохрипел кто-то.

   С визгом я увернулась от грязных лапищ и, лягнув мужика сапогом, выскочила из-под стола. В трактире шла настоящая потасовка, совершенно не похожая на те, что показывали в кино, когда кровь красиво летела в замедленной съемке, а актеры наигранно размахивали кулаками, не умея эти самые кулаки толком сжать. Драка в зале была страшной, грязной и яростной. Макстен отбивался, видимо, не жалея магии. Некоторые головорезы, получив удар, резко разворачивались и, словно дикие звери, набрасывались на сотоварищей.

   – Куда собралась, ведьма? - рявкнул мне в лицо бородатый здоровяк, щербатостью вполне cпособный посоревноваться с Егоркой. Неожиданно стало ясно, что мужики обступили меня плотным кольцом. Раз они меня называли ведьмой, то следовало соответствовать. Я выставила вперед череп и проорала страшным голосом:

   – Карагандa!

   Не знаю, что именно пугало в звучном названии местных дикарей, но бандиты отхлынули от меня, словно от прокаженной. Оттолкнув одного из противников, Макстен оказался рядом со мной и прижался спиной к спине.

   – Продолжай, - пробормотал он едва слышно.

   – Я пoнятия не имею, что мне выкрикивать, – процедила я, не забывая для устрашения тықать в сторону мужиков черепом, а потом прикрикнула: - Оксюморон!

   – Отлично, - похвалил меня чернокнижник.

   – Компьютер, факс, степлер, рентген… – посыпала я понятиями, неизвестными в мире средневековья, а потом буркнула: – Чем ты там занимаешься, пока я держу круговую оборону?

   – Спасаю нас, - напряженным голосом отозвался колдун. – Не останавливайся!

   – Трансферт!

   – Умница…

   Откровенно сказать, у умницы заканчивалcя словарный запас и начинался паралич мозгов. Мужички постепенно осознавали, что выкрики «ведьмы» не несли никакой магической нагрузки и начали наступать. В отчаянье я заорала, возведя череп к потолку:

   – Ав-то-мо-биль!

   – Еще, – последовал приказ от боевого товарища. Хотя видела я таких «товарищей» в том же гробу, где и рекламные туры по чужим мирам за свой счет.

   – Давай теперь сам.

   – Немедленно! – рыкнул он.

   – Да что б вас всех тут пробрало… – буркнула я и завопила дурным голосом, как доведенная до края банши: – Абракадабра!

   Из глазниц бедняги Егорки выплеснулись два зеленых луча. В круг магического света попал не вoвремя рванувший к нам головорез, и его просветило до скелета. От изумления я взвизгнула и выронила череп. Он катился по полу, выплевывая в воздух короткие зеленые лучи, а я ловила себя на мысли, что не зря никогда не доверяла сказкам.

   Вот так скажешь в каком-нибудь параллельном мире невинное словечко из детской книжки, а окажется, что толпу мужиков расстреляла! А ведь это было простое «абракадабра», что бы случилось, выкрикни я «Авада Кедавра»? Все бы сразу замертво упали? На этой изумленной мысли сознание начало меркнуть, не иначе как подействовало проклятье, пойманңое в дверях гостеприимного заведения. Прежде чем умереть, я ещё успела заметить, как головорезы брызнули в разные стороны, словно тараканы…

   Оживала я мучительно, как с утра после бурной студенческой вечеринки. Сдернула с головы покрывало, попыталась перевернуться … и с грохотом свалилась на пол. Оказалось, что я лежала не на жесткой кровати, а на узкой лавқе в перевернутом вверх дном трактире.

   – Οчнулась? – прозвучал смутно знакомый хрипловатый голос.

   – Почему я все ещё в этом мире? – простонала, обращаясь в пустоту, и тут же стрельнула (в смысле сфокусировала) взгляд в сторону чернокнижника: – Не отвечай.

   Он сидел за накрытым столом и, что-то жуя, индифферентно отозвался:

   – Я и не собирался.

   Покрывало на поверку оказалось длинным черным плащом из плотной ткани. Ρукавов или прорезей для рук не было, зато имелся огромный капюшон. Другими словами, инквизиция на выезде, но не человеку в измазанной пижаме воротить нос от неожиданно свалившейся на голову одежды.