Первая печать

– Кьяран всегда сам водит туда посетителей, так что извини – не могу, – сказала она, а про себя прибавила: «И сейчас, должно быть, Геррет находится именно там».

– По-моему, он не против, – Теймар улыбнулся краем рта. – Или ты боишься меня?

– «Не доверяй грешнику… – процитировала Фиоре, не сумев подыскать достойный ответ. – Ибо он нарушил заповедь великую, превратив свое тело в пристанище для злобного духа, которому нет равных в хитрости и изворотливости…» – тут она умолкла, но Теймар продолжил все с той же полуулыбкой:

– «…Посему тварь двуликую надобно держать подальше от людей, дабы своими греховными речами не смущала она верных Создателю и пакостными делами не искажала замысел Его». Да, все правильно. Но если вы оба и впрямь мне не доверяете, то нужно было распрощаться за порогом. Ты поздновато спохватилась, Фиоре.

На мгновение вернулся страх.

– Ты и впрямь можешь силой получить все, что тебе не дают по доброй воле, – сказала она, смело взглянув ему в лицо. Эта смелость далась дорогой ценой… – Чего же медлишь? Неужто играешь со мной? Или проверяешь меня?

Грешник, рассмеявшись, бросил свой мешок в угол, где стояла подставка для тростей и зонтиков, – почему-то Фиоре показалось, что мешок сам собой отодвинулся ближе к стене, – а потом шагнул вперед, всем своим видом выражая смирение и покорность… хотя нет, в его необыкновенных глазах блестели хитрые искорки. «Он и впрямь проверял, – поняла Фиоре и с негодованием нахмурила брови. – Да кто ему дал право?!»

– Прости, – сказал грешник без тени раскаяния в голосе. – Я не хотел тебя пугать. Мы же поклялись, что не причиним вам вреда. Помнишь?

Эхо появилось опять, и оно точно ей не померещилось. «Мы

поклялись»?..

– Хотела бы я знать, что это означает на самом деле, – проговорила Фиоре, и по лицу Теймара пробежала тень. Он как будто призадумался, стоит ли ей что-то объяснить, но принять решение не успел – входная дверь вновь отворилась, и вошла Ансиль.

Сколько Фиоре себя помнила, тетушка всегда выглядела одинаково – что десять-двенадцать лет назад, что сейчас. Невысокая, худощавая, с вечной добродушной усмешкой и сетью тонких морщинок в уголках глаз; густые темные волосы с легкой проседью она собирала в узел на затылке, платья предпочитала простые и обходилась без украшений. Исключение делалось лишь для серебряной цепочки, которую Ансиль надевала по праздникам; Фиоре ничуть не удивилась, узнав, что это давний подарок Кьярана – первый и единственный, оставшийся с тех времен, когда они оба были юными. «Мне не нужен блеск драгоценностей, – говорила Ансиль. – Пусть лучше блестят глаза, да не от слез, а от смеха!» Смеялась она часто, но и слез украдкой пролила немало.

Завидев в прихожей постороннего, Ансиль испуганно ахнула, и ручка тяжелой корзины со снедью тотчас же выскользнула из ее пальцев. Вновь грешнику представился удобный случай продемонстрировать свои способности, но он не стал рисовать печать – просто взмахнул золотой рукой, и корзина опустилась на пол плавно, как будто ее подхватили чьи-то невидимые ладони.

– Я не хотел никого пугать, – он поклонился, чем еще больше смутил Ансиль. – Раз уж так вышло, позвольте мне потом осмотреть корзину – ее печать, кажется, повреждена. Хотя можно все оставить по-прежнему… если, конечно, вас не смутит, что она и дальше будет падать в самый неподходящий момент, пока не сломается окончательно.

– Д-да, конечно… – невпопад пробормотала растерянная Ансиль и взглянула на Фиоре, безмолвно умоляя о помощи. Приветственный ритуал повторился, а к его завершению как раз спустился Кьяран и спас всех от неловкого молчания, пригласив Теймара осмотреть лавку, – так он обычно поступал со всеми посетителями. «Интересно, куда он подевал малыша?» – подумала Фиоре. Когда хозяин и гость скрылись из вида, Ансиль наконец-то перевела дух.

– Девочка моя, я пятьдесят три года на свете живу, – сказала она, качая головой, – но настоящего грешника вижу впервые, и не где-нибудь, а в пяти шагах от собственного дома! Ну и дела…

– Он меня спас, – укоризненно заметила Фиоре. – Собирали бы сейчас мои косточки на дне провала, если бы там вообще что-то удалось обнаружить.

– Не надо об этом! – Ансиль испуганно замахала руками. – И с чего ты взяла, будто я имею что-то против… э-э… господина Парцелла? Он выглядит весьма прилично, совсем… по-человечески.

– По-человечески? – изумленно переспросила Фиоре. – Тетушка, ты шутишь?

Ансиль вздохнула, в ее взгляде появилась грусть.

– Родная, тебе ли не знать, что внешности доверять не стоит? Я поначалу испугалась, а потом вдруг поняла, что его бояться не надо. Хотя он сам виноват в том, что стал таким…

Фиоре вздрогнула, насторожилась.

– …Ты ведь помнишь, что Кьяран говорил о грешниках?