Первая ведьма

После этой фразы он решительно поднялся и направился обратно в дом. Я же так и осталась сидеть на лавочке, растерянно глядя на свои руки. А заметив, что пальцы начали дрожать, поспешила сжать их в кулаки. Да только дрожь проходить не желала, и причина ее была далеко не в прохладе ночного воздуха.

В один момент все непонятные фразы Тамира обрели смысл. Вот только теперь я даже и не думала хвалить себя за догадливость. Увы, радоваться здесь оказалось нечему. Абсолютно.

Сегодня Димарий был собран, холоден и молчалив. Появившись в доме Тамира сразу после заката, он вежливо отказался от предложенных Иларией угощений, сообщил, что очень спешит, и попросил меня поторопиться со сборами. На самом деле весь мой местный гардероб составляли всего пара костюмов, которые легко поместились в одну сумку. Потому к моменту прихода принца собирать мне оказалось нечего.

Боги, я ждала этой встречи одиннадцать дней! Мечтала о том, как увижу его, как он улыбнется мне, обнимет, подхватит на руки… И вот Димарий стоял передо мной, хмурый, даже немного напряженный, и, судя по всему, встрече рад не был.

Проглотив обиду, из-за которой в горле образовался ком, я поблагодарила Тамира и его супругу за приют и помощь и только после этого позволила Диму себя увести. Он же явно торопился, потому что перемещались мы прямо от крыльца, хотя в прошлый раз сначала покинули границу города. А еще он показался мне расстроенным, хоть и старался прятать эту эмоцию за обычной холодной отстраненностью.

Очень хотелось обнять его, прижаться к его теплому боку… но я старательно держала себя в руках. И лишь в тот момент, когда очередной затяжной прыжок подошел к концу, а под ногами оказался знакомый мраморный пол портальной комнаты Астор-Холт, я все-таки подняла лицо и посмотрела ему в глаза. Холодные, темные и как будто бы чужие.

– Уже поздно, Ами, – ровным тоном бросил он. – Скоро отбой. У тебя завтра занятия. Отправляйся к себе. У меня же еще дела вне академии.

После чего отпустил мою руку, сделал несколько шагов назад, закрыл глаза и исчез. Мне же не оставалось ничего иного, как в очередной раз смириться с происходящим вокруг и отправиться в спальный корпус.

Пока брела по коридорам академии, даже умудрилась успокоиться и снова вернуть себе благодушное настроение. Все же я успела соскучиться и по этому месту, и по лекциям, и, конечно, по девочкам. По Мартише, по Нори. Мы ведь с ними не виделись полторы недели, хотя и с одной, и с другой нам предстоял серьезный разговор. И мысленно я даже была к этому готова. Но когда открыла дверь в свою спальню, вдруг поняла, что эта беседа снова откладывается на неопределенный срок.

Марти сидела на своей кровати и почему-то смотрела на Нордину с искренним сочувствием, в то время как та, злая, словно тысяча голодных волков, мерила нервными шагами комнату. Она явно была на взводе и как раз высказывала Мартише собственное негодование. Но, увидев меня, мгновенно замолчала. Причем оборвала себя на половине слова… будто разговор шел именно обо мне.

Не знаю, причина в обострившейся за последнее время интуиции или в общем настроении этого вечера, но я вдруг поняла, что просто обязана узнать то, о чем они тут говорили.

– Ами, привет! – попыталась состроить счастливый вид Нори и даже обняла меня. Но при этом мы обе чувствовали, что дальше произойдет нечто нехорошее.

– Неужели вернулась? – улыбнулась Марти. – А мы-то думали, ты вообще собралась учебу бросить. Решила, что с такой силой учиться тебе не нужно.

Она шутила, но в ее шутке сквозило нечто такое, от чего у меня по коже побежали мурашки. Мартиша тоже чувствовала, что я не в себе, и старалась сбить меня с темы. Не дать задать правильные вопросы. Но сегодня даже ее любимые методы переключения разговора оказались бессильны.

– Рассказывайте, – бросила бесцветным тоном, переводя взгляд с одной подруги на другую. – Что произошло, пока меня не было?

– Все хорошо… – начала Нори, но я ее оборвала:

– Не ври. Все плохо. Это у тебя на лбу написано крупными буквами. Да и твой брат совсем на довольного человека не похож, – я, бросила сумку с вещами прямо на пол и направилась к своей кровати.

– Ами, все правда хорошо, – с искренним видом врала моя светловолосая двоюродная сестра.

– Нет, – покачала головой. – Это ощущается в самой атмосфере комнаты. И… мне почему-то кажется, что это как-то касается меня. А значит, рано или поздно я все равно узнаю. Так, может, лучше рано?

Девушки переглянулись, и по этому их жесту стало понятно, что мои догадки верны. Но если Марти лишь едва заметно мотнула головой, будто давала отрицательный ответ на невысказанный вопрос подруги, то Нори вдруг вздохнула и решительно повернулась ко мне.

– Дим женится, – только и сказала она. И этих двух слов оказалось достаточно, чтобы выбить из моих легких весь воздух.