Первая ведьма

Он же, видя, что я намерена сопротивляться до последнего, вдруг опрокинул меня на кровать, сам сел сверху и, поймав мои руки, связал их кожаным шнурком, которым были стянуты мои волосы. Но даже этого ему показалось недостаточно, потому второй конец шнурка он обмотал вокруг одного из деревянных столбиков, украшающих изголовье кровати.

– Вот так-то лучше, – проговорил он, слезая с меня и с удовлетворенным видом наблюдая за плодами своего труда.

– Развяжи меня! – закричала я, в отчаянии дергая руками. – Эмильер! Приди в себя! Тебя за это сошлют на каторгу!

– Нет, дорогая будущая супруга, – ухмыльнулся он, отрицательно качая головой. – И знаешь почему? Потому что ты сама этого не захочешь. Каково тебе будет растить нашего ребенка одной, да еще и не будучи замужем? Это ведь позор, который не смоешь никакими деньгами.

– Какого ребенка?! – в ужасе закричала я, но тут же осознала, что криками ничего не добьюсь, и постаралась говорить спокойнее. – Эмиль, ты не в себе. Пожалуйста, развяжи меня, и мы с тобой спокойно все обсудим.

– Нет, Ами, разговаривать нужно было вчера. А сегодня пришло время действовать.

Я с настоящим оцепенением наблюдала за тем, как он достает из кармана небольшой пузырек с мутной жидкостью внутри… как откупоривает крышку… направляется ко мне…

– Что это? – Голос все-таки дрогнул, выдавая всю степень сковавшего меня страха.

– Гарантия, – ухмыльнулся парень, склоняясь над моим лицом.

Как только я поняла, что он намеревается влить содержимое этого сосуда мне в рот, сжала зубы с такой силой, которой сама от себя не ожидала. Но, к сожалению, Эмиля это не остановило. Он с силой схватил меня за подбородок и заставил разомкнуть губы, а потом просто перевернул бутылочку горловиной вниз и позволил ее содержимому капать мне на язык.

– Глотай, – приказал этот отвратительный человек, сдавливая мой подбородок. – Давай, Ами. Ты должна выпить все до последней капли.

Я сопротивлялась, как могла. Старалась ударить его коленом, дергалась, брыкалась. Но толку от этого не было. Гадость, которую этот негодяй вливал мне в рот, имела отвратительный вкус, но сейчас куда сильнее меня пугал тот эффект, который она могла дать. Все же я слишком хорошо помнила то непонятное состояние, в котором пребывала после вчерашнего вина. И если эта жижа имеет те же свойства, то я просто сдамся… потому что потеряю само желание сопротивляться.

– Умница, – проговорил Эмильер, погладив меня по щеке. – А теперь постарайся расслабиться, потому что иначе тебе будет очень больно.

Расслабиться?! Он это серьезно?!

Эмиль провел рукой по шее и самым наглым образом принялся расстегивать пуговицы на моей рубашке. Одну за одной… он делал это медленно, словно сам процесс доставлял ему огромное удовольствие. А когда его пальцы сдвинули край простого тканевого бюстье, когда горячая влажная ладонь накрыла грудь, мне стало по-настоящему страшно.

– Эмиль… прошу тебя, не надо, – говорила, пытаясь поймать его затуманенный алкоголем взгляд.

– Не противься, Ами, – ухмыльнулся он, оставляя грудь в покое и сдвигая руку ниже… к моему животу. Но когда принялся расстегивать крючки на брюках, я с силой сжала ноги, отчаянно стараясь не позволить меня раздеть. – Глупая, – бросил Эмильер, с силой дернув их вниз, отчего ткань в некоторых местах треснула. – Я ведь все равно получу твое тело. Увы… после вчерашнего это снадобье уже не сможет заставить тебя испытывать желание, но вот забеременеешь ты точно. Отступать я не стану, и поэтому просто расслабься. Тогда даже сможешь получить удовольствие.

– Эмиль! – выкрикнула я, когда его ладони легли на мои бедра. – Эмиль, прошу… Пожалуйста. Не делай этого! Не нужно…

– Поздно, – бросил он.

А меня вдруг просто передернуло.

Это странное слово, сказанное таким самодовольным ледяным тоном, напугало сильнее всего происходящего. И я просто провалилась в какое-то жуткое, но до невероятного реалистичное видение…

…Надо мной разверзлось черное небо… Руки стягивали цепи, которые до крови впились в кожу, а в ушах зазвучал голос. Другой, не Эмильера. Бархатистый, глубокий… полный триумфа и жестокости. Он что-то говорил про время, про то, что оно закончилось. А я просто не могла пошевелиться. Только шептала что-то… сама не понимая что. Лежала… смотрела на тускнеющий мир… видела чужие незнакомые глаза… и понимала, что умираю.

Димарий был зол… и растерян.

На самом деле он пока сам не до конца понимал свое состояние, да только едва сдерживался от желания что-нибудь сломать, разнести к демонам парочку зданий, а может, даже сровнять с землей несколько гор. Его переполняли такие сильные эмоции, под гнетом которых разум отказывался подчиняться. Сила бурлила в крови, ища выхода, и Дим сам не понимал, как до сих пор умудряется держаться. И причиной этого стал простой мирный разговор с дедом. Да если бы Дим знал, что сегодня поведает ему дражайший император Дерилан, то нашел бы тысячу причин избежать этой встречи.