Первая вокруг света

Карантинный досмотр прошел формально: сотрудник ловко заполнил все бумажки, похвастался знанием нескольких польских слов и уехал. Остальных представителей власти обещал прислать уже в клуб. Сразу же явилась очередная моторка — «Пойнт яхт-клуб» приглашал на стоянку и предлагал буксировку. Приехавший на моторке рыжий человек объяснил, что сейчас у гостевого причала много народу, но для меня один из клубных коллег освободил буй. Через два-три дня для «Мазурки» найдут более удобное место. Стоять на собственном якоре яхтам не рекомендуется — по Дурбану гуляют сильные ветры, и для администрации порта нежелательны лишние хлопоты с дрейфующими судами. Будущее показало, что эти опасения имели основание: ветер со скоростью 30 узлов случался здесь ежедневно, а вечерние бури были еще сильнее. В предпоследний день года шторм силой 55 узлов вызвал наводнение, которое затопило несколько районов города и замусорило всю акваторию порта массой веток, кустов и пней.

Но первый день пребывания в Дурбане был прекрасен. Я пришвартовалась к одолженному бую между многочисленными яхтами, с удовольствием обнаружила, что в порту уже стояли «Спектрум», «Рамблер» и «Челленджер» — мои старые знакомые.

Пограничный и таможенный досмотры прошли без проблем. Я получила на подпись очередную кипу бланков и подробную инструкцию о дальнейших действиях. Оказалось, что управление порта желало видеть капитана каждой иностранной яхты лично с целью проведения соответствующего инструктажа относительно условий плавания. Полиция, со своей стороны, желала дать приют имеющемуся на яхтах оружию. Правда, это относилось к моей двустволке, но все равно мне надлежало явиться туда лично. Я начала с управления порта, посчитав, что полиция может подождать.

Управление порта в Дурбане располагается во внушительном здании. С папкой, набитой бумагами, я довольно долго добиралась до него пешком. По ошибке попала сначала в таможенное управление, которое, впрочем, явно обрадовалось: толстый таможенник сам отвел меня в нужную комнату.

В управлении порта ко мне отнеслись совершенно неформально. Капитан порта расспросил меня о пройденном пути, о яхте, а затем попросил описать трассу, которой я собиралась плыть дальше. Похвалил за намерение обойти Африку на расстоянии, по крайней мере, 100 миль и попасть прямо в Кейптаун. После этого ознакомил меня со статистическими данными, касающимися выбранной мной трассы, в частности с количеством зарегистрированных суперволн высотой в несколько этажей, скоростью течений на отдельных участках, количеством поврежденных и погибших яхт и судов. Он не запугивал меня и не пытался внушить мне, что я совершаю что-то необыкновенное. Просто речь шла о разработке такого варианта трассы, который гарантировал бы безопасное и эффективное плавание яхте определенной величины и с данным экипажем. Морские консультации давались всем экипажам. Пренебрежение добрыми советами уже кончилось для нескольких яхт большими неприятностями. Особой заботой окружали в Дурбане одиночных яхтсменов, и это было очевидно из разговора с капитаном порта. Вероятно, поэтому сразу после моего выхода из Дурбана все береговые станции стали передавать навигационное предупреждение о польской яхте с одиночной яхтсменкой на борту с просьбой обращать внимание на это судно. Вслед за штормовым предупреждением и другими предполагаемыми катаклизмами трижды в сутки мною пугали всех в эфире на 1000-мильной трассе. Поскольку сообщались точные размеры яхты и номер на парусе, многие суда явно уступали мне дорогу, были и такие, которые подходили и спрашивали, все ли у меня в порядке.

Вторым срочным делом была передача в распоряжение полиции оружия. Взяв двустволку под мышку, я переправилась речным трамваем на берег. Оружие следовало сдать на железнодорожном посту, так как административно порт подчинялся железной дороге. Бродить по путям, разыскивая этот пост, было опасно, и я направилась в центр метрополии в надежде, что тут полицейский найдется сам. Обнаружила его за первым же углом. Его любезность была прямо пропорциональна величине предмета, который я тащила. Он заботливо объяснил, что я могу не затруднять себя и не искать железнодорожный пост, так как главная городская комендатура расположена рядом. Даже проводил меня туда, чтобы я не заблудилась.