Первая жена (сборник)

– Зачем? Я же тебя просил: ничего не надо трогать! Надо будет, сам уберу! Ну и что ты там обнаружила? – Он был явно недоволен произволом супруги. Конечно, мыть полы и вытирать пыль – не мужское занятие, но выбрасывать что-то или просматривать свои личные бумаги Глеб не разрешал никому.

– Да я ничего такого… Проветрила и полы… Там просто бумаги на пол упали от сквозняка, когда я окно открывала.

– И что? – он тяжелым взглядом уперся в ее лицо.

– Я стихи увидела.

– Ну?

– Это ты писал?

– Нет.

– Тебе?

– Да!

– Может, ты объяснишь?

– Неужели ты готова к объяснениям? – с некоторой издевкой произнес Глеб. Впрочем, издевка была нарочитой, а горечь, скрывающаяся за ней, вполне искренней.

– Глеб… – у Нади опять упало сердце, и она вновь заколебалась: а надо ли ей знать? А хочется ли ей этой истины? Выдержит ли она ее? Задавая свой вопрос, она надеялась на какой-то другой ответ. Ну, мол, прочитал в журнале, понравилось, попросил секретаршу переписать. Или что-то подобное. Боже, как же все глупо! Как нелепо все получается!

Он ждал. Ждал ответа на свой вопрос. Хотя, похоже, в ее мечущихся глазах прочел все ответы заранее. Она сама их еще не сформулировала, а он уже понял, что она опять смалодушничала. Усмехнулся:

– Понравились стихи?

– Глеб, я ничего не поняла.

– Да это и не удивительно.

– Скажи только одно…

– Нет, Надя! Ничего я тебе говорить не буду! Ничего объяснять не буду! Потому что если объяснять, то все целиком и полностью, от и до, а не так, как тебе удобно – здесь надо, а тут молчи, про то говори, а вот об этом ни слова. Не дай бог твое сердце разволнуется!

– Глеб, ну послушай! Мы же живем вместе, под одной крышей, и нам надо как-то примиряться друг с другом.

– Да, Надя! Мы живем под одной крышей. Это ты правильно сказала. Но и только! А я бы хотел, чтобы мы жили с открытым сердцем. И близкого своего человека считали не просто партнером по браку или сожителем!

Он перевел дух и продолжил спокойнее и тише:

– Мне бы хотелось, чтобы у человека, с которым я живу, сердце было точно так же открыто навстречу мне. Может, звучит несовременно, но я хочу жить с душой нараспашку… Понимаешь?

– И что теперь? – она недоуменно разводила руками и вообще пребывала в каком-то беспомощном состоянии.

– Да ничего. Как жили, так и будем жить под одной крышей. Пока.

– Что значит «пока»? Глеб, что это значит?

– А это значит, что я жду.

– Чего?

– Не чего, а кого!

– Ну и кого же?

– Человека, который захочет и сможет жить так же, как и я, – нараспашку!

– А я? А как же я? Выходит, ты будешь использовать меня все это время, пока чего-то там ждешь?

Он засмеялся:

– Не больше, чем ты меня использовала все эти годы… А впрочем, если считаешь для себя невозможным жить так, как сейчас, всегда есть выбор…

– Пожалуйста, остановись! Глеб, остановись! Ты со мной, я с тобой! И никаких других вариантов быть не может.

Он невесело усмехнулся:

– Ты наивна, Надя! И выдаешь желаемое за действительное! Бог с тобой! Ты такая, какая есть. Я не в обиде. Я прожил с тобой вполне нормальную жизнь, но сейчас хочу по-другому.

– Кто она? – решилась на главный вопрос Надя.

– Ты уверена, что хочешь услышать ответ?

И опять она сникла, опять пропала куда-то ее решимость.

– Ладно-ладно! Не говори, не надо! – она чуть ли не руками замахала, лишь бы опередить своим возражением его ответ – Только одно мне объясни!

Он расхохотался в голос:

– Ты неисправима, Надя! Ну, что тебе объяснить?

– Раз она уже есть, раз она тебе стихи пишет, то почему же ты тогда не с ней? Что-то же тебя держит здесь?

Он взъерошил волосы, закинул руки за голову, встал на свое любимое место – лицом к окну – и проговорил тихо, но очень отчетливо:

– Жду, когда позовет…

:

Если кошку не гладить…

Сначала зачесались руки на сгибах. Она расчесывала их до кровавых полос, потом лечила царапины, сыпала присыпку, мазала какими-то старыми и, как она считала, проверенными мазями, найденными в холодильнике. Скорей всего, срок их годности давным-давно прошел и вряд ли они могли помочь, тем не менее иногда становилось лучше, и невозможно было определить, от чего именно. Может, ела по-другому или протерла руки новым лосьоном, или все же мазь вон та, пусть уже остатки, но зато вроде бы после нее чуть полегче…

Когда зачесались ноги, опять же на сгибах, она даже заплакала. Да что ж это такое? Наказание самое настоящее. Сестра сказала:

– Ленка, хватит дурака валять. Срочно к врачу!

Врач ей попался пожилой, усталый и, на первый взгляд, равнодушный. Но это только на первый, потому что помог он ей здорово. Правда, всколыхнул кое-что в душе. То, что она колыхать абсолютно не хотела и не собиралась даже.

– Э-э, милочка! – врач пристально осмотрел не только расчесанные места, но и все тело. – Это совсем даже не кожное заболевание.

– Не кожное? А какое же? – Лена округлила глаза и привычно потянулась к сгибу руки.

– Нервное. Вам бы к невропатологу. Я, понятное дело, предложу вам свою схему лечения и уверен, что она поможет. Однако специалисту покажитесь.

Он выписал рецепт, попутно объясняя, что и как применять.