Первое апреля

Найдёшь черта в ступе – навалом всего!

Но с толком, а то он подсунет добра…

Вова. Все будет о’кей. Ну, приветик! Пора.

Лариса Ты что, не останешься?

Вова. Нет, не могу.

Мансарду еще обустроить… Бегу…

Лариса А завтра нельзя?

Гаврилыч. Не смущай мужика!

Сказал, что не может, – и всё! И пока!

6. Снова мансарда

Художник Гена, Ху-Пунь, Даша и Вова.

Гена. Какие люди! Здравствуйте!

Вова. Привет.

Гена. Мы незнакомы?

Вова. Думаю, что нет.

Гена. Я ситуацию немного не рублю,

но, знаешь, я тебя уже люблю

и рад, что расписался в этой пульке,

и это – главное! А прочее – сипульки!

Ну помнишь, брат, у Станислава Лема

Такая есть загадочная схема:

Нырнёшь в словарь узнать про этих тварей,

А там: «Сипульки – смотрим: сипулькарий».

Открыл на «сипулькарии» – ан, дульки! —

Тебя послали вспять: «Смотри: сипульки».

(Берёт со стола лимон.)

Возьмём лимон. Обыкновенный цитрус.

А почему он кислый? В чём тут хитрость?

Молекулы? Частицы? В чём секрет?

Ни в чём! Одни сипульки! Полный бред!

Вова. Согласен: полный бред. Смесь мусора и пыли!..

Гена. А хочешь семечек? Мы семечек купили…

Вова. Ты кто?

Гена. Не знаю. Есть немало мнений.

Ну, что-нибудь на «г». Говно, а может, гений.

А в общем, – Гена…

Вова. Здесь нужда тебе какая?

Гена. Здесь у меня, дружище, мастерская.

Вова. Так ты художник?

Гена. Местный Донателло.

Вова. Который из психушки?

Гена. Было дело…

Входит Даша.

Даша. Что, познакомились? И славно.

Здравствуй, Вова!

(Гене.)

А где Ху-Пунь? Зови сюда немого.

Гена. кричит наверх, где открыто окно на крышу.

Гена. Э-гей! Ху-Пунь! Кончай сшибать верхушки!

Вова. Вы что же, все слиняли из психушки?

Гена. Ну, в общем, да. А что же там хорошего?

Уныло, грязь и кормят слишком дешево…

С крыши по лесенке слезает Ху-Пунь – лысый щуплый человечек в костюме для восточных единоборств, в очках с очень толстыми линзами и с замочком, висящим на проколотых губах.

Даша. Не беспокойтесь, Вова, мы – нормальные.

Ну, может быть, немного аномальные.

(Показывает на Гену.)

Вот он лечился от алкоголизма.

А как там лечат – жуть: укол да клизма!

Сбежал и снова пьёт, как подобает гению.

Ху-Пунь попал по недоразумению.

Вова. Заметно.

Даша. Дал обет молчания. Но с Богом

Он говорит подолгу и о многом…

А иногда свои нам посылает мысли.

Вова. Понятно. И давно вы здесь зависли?

Даша. Неделю. Даже две.

Гена. Да полторы едва ли.

Вова. Ну вот что: я кафе здесь делаю в подвале.

Так, может, среди вас помощников отыщем?

Вы мне – ударный труд, а я вам —

харч с жилищем.

И если я пойму, что я – среди нормальных,

То будет всё о’кей, дождётесь премиальных.

Гена. А ежели – не в кайф?

Вова. А будете лениться,

Я вызову ментов – и здравствуй,

психбольница!..

7. В подвале

Троица и Вова.

Вова. Здесь самое место жареной куре.

Но не абстрактно, а всё как в натуре.

Чтоб слюнки взахлёб, то есть полная течка!

И крупно: «Кафе “Райское местечко”»!

Даша. А если назвать «Трактир “Пегас”»?

И кратко, и звонко, и радует глаз!

Гена. «Пегас» – это скучно. Напыщенный слог.

А ежели «Райский» назвать «уголок»…

Даша. А если «Эдем»? Не гульба в ресторации,

а именно сад! Всюду нимфы и грации.

Ручей!.. А в кустах затаился сатир…

Вова. Вы этой фигнёй разукрасьте сортир!

Мне надо еду! Чтобы всюду – еда!

Даша. Еда пусть из рога летит вот сюда:

на сад, на деревья. И вводит в кураж

и в трепет. А здесь мы устроим витраж,

цветной и подсвеченный сильным лучом…

Вова. А я здесь заделать хотел кирпичом…

Гена. Конечно, витраж! Это стильно и смело.

Но я предпочёл бы, чтоб всё было бело,

Чтоб каждый своё мог представить…

Даша. Прости,

До белого нужно ещё дорасти.

Вова. Оставьте свой бред для ушей психиатра.

Здесь будет кафе, а не сцена театра!

Мне нужно, чтоб горы жратвы на стене!

А стекла понравились. Это – вполне…

8. Про третий глаз и белых обезьян

Вова. и Даша.

На крыше сидит Ху-Пунь. Он в астрале, медитирует. Вова, выглянув из слухового окна, некоторое время наблюдает за ним.

Вова. И долго он может сидеть без движенья?

Даша. Хоть целую ночь.

Вова. Ни фига достиженье!

Что, дел никаких? Время некуда деть?

Даша. А это и есть его дело.

Вова. Сидеть?!

Даша. Да нет, путешествовать.

Вова. Сидя на крыше?

Даша. Значительно дальше,

значительно выше!

Вова. И что же он видит, недвижим и нем?

Даша. Весь мир.

Вова. Бред какой-то!

Даша. Доступно не всем.

Вова. Ну, я допускаю: Ху-Пунь – это класс!

Но в чём его понт?

Даша. Он открыл третий глаз.

Вова. Как – третий? Не понял я…

Даша. В каждом из нас

незримо присутствует внутренний глаз.

И если направить и зренье, и слух

в себя, в те глубины, где кроется дух,

отринув при этом бытийную прыть,

то глаз этот каждому можно открыть

и стать богоравным…

Вова. А если по мне,

двух глаз человеку хватает вполне.

Даша. Нет, этого мало! Ах, как бы хотела я

наш мир ощущать как единое целое,

незримое видеть, скользить по лучу…

Вова. Ну ладно, а если я тоже хочу

в себе устранить этот страшный изъян?

Даша. Не думай про белых, как снег, обезьян…

Вова. Ни в мыслях, ни в жизни,

ни трезвый, ни пьяный

я с белой не сталкивался обезьяной.

А то бы, наверное, сам побелел…

Даша. Не думай и дальше. Так Будда велел.

Вова. Вы здесь меня держите за дурака: