Первоочередной

Сладкая невесомость тела, парящего между небом и землёй. Густые снежные хлопья, обрамляющие ресницы. Тёмное небо всё ближе. Чёрная земля всё дальше. Поток грезящего сознания, упакованный в маленькую коробочку, которую почему-то назвали черепной. Бездонное молчание города. Плеск Невы тоже утих, чтобы не отвлекать внимание на мелочи. И полное ощущение свободы внутри. Не той вынужденной, когда попросту нечего терять. А всепоглощающей, когда ты с радостью потеряешь всё, что у тебя есть.

Так умирают люди?

Обманутые эйфорией голодающего мозга. Распалённые агонией собственного страдания, проросшего в настоящий экстаз. Ещё один шаг – и ничто уже не важно.

Отрешение…

Бесконечный покой…

И умиротворяющий голос внутри.

– Эй…

Как лёгкое дуновение воздуха.

– Эй…

Как пёрышко с ангельского крыла.

– Эй, я к кому взываю!

Как недовольная училка младших классов на последнем уроке.

Дима открыл глаза и чуть не получил инфаркт прямо на месте. Потому что он действительно летел на большой высоте. А внизу его поджидали острые изваяния, готовые в любой момент принять новичка в свою тесную семью.

– А-а-а! – неуверенно крикнул парень.

В этой ситуации положена более красочная реакция, но Дима был не в состоянии её обеспечить. Первый испуг сменился чувством небывалой лёгкости. Ну, тем самым, которое он вот только испытывал, думая, что спит.

– Кто здесь? – тихонько уточнил писатель.

– Что? – переспросил голос.

– Ты кто такая, спрашиваю? – Дима легко определил, что говорит с девушкой.

Не каждому это дано, а он смог.

– Не запамятовал ещё статую в склепе? – с лёгким ехидством спросила собеседница.

– Какую? Без головы, что ли? – парень больше любил лежать на боку и всячески пытался на него повернуться, но всё равно оставался спиной вниз, как ни пыжился.

– Не запамятовал, – довольно протянула кто-то там в голове.

– Верни меня на землю, – спокойно попросил Дима.

Он уже понял, что за неведомая сила избавила его от гравитации. Только вот зачем эта показуха – неизвестно.

– А волшебное слово, голубчик?

– Пожалуйста, – писатель поморщился. – Что за мода у вас такая?

– Не мода, а ритуал.

Теперь Дима видел источник этих реплик. Внизу, у самого склепа, стояла тёмная фигура в платье и держала сложенный зонтик. Лицо закрывала вуаль, так что рассмотреть его не представлялось возможным.

Ноги коснулись почвы, стало чуть нормальнее.

Хотя то, что сейчас творится, нормальным не назовёшь.

– Ну здравствуй, юноша, – силуэт подошёл чуть ближе.

Если точнее – подплыл.

Дима остался на месте, даже не дёрнулся. Ну да, это призрак. Вон, даже слегка просвечивает. Но вполне дружелюбный, чего бояться. При желании эта леди могла бы сотворить с ним что угодно. Однако, не сотворила же. Что заранее делало беседу более продуктивной.

– Давно ты здесь прохлаждаешься? – писатель переборщил с бравадой и, сам это почувствовав, мгновенно устыдился.

– Подлинное число не сообщу. – Девушка оглянулась на склеп. – Ещё до отмены крепостного права меня смерть забрала. Холера проклятущая.

– Мне жаль, – искренне ответил Дима.

– Да уж нечего жалеть, – девушка будто бы улыбнулась под своей вуалью. – Судьба всех отыщет в положенный час. Фатум. Так что, голубчик, memento mori и не перечь законам мироздания.

– Но я же твоей милостью сейчас летал.

– Ах, оставь. Это иное. – Собеседница картинно дотронулась до лба. – Ежели бы я не подняла тебя к небесам, так бы ты и ушёл домой. Ведь ничегошеньки вокруг не видишь. А поговорить нам требуется.

– Кем требуется?

Девушка указала пальцем в небо и тут же поднесла его к губам.

– Что, Самим? – Дима опасливо поёжился.

– Больно мы ему нужны, – собеседница махнула рукой. – Автором, Димитрий. Кем же ещё?

– Объяснитесь!

Писатель невольно скопировал чудаковатую манеру выражаться образца первой половины девятнадцатого века. Прям Евгений Онегин нашёлся. Не хватает только Ленского и двух пушек, ей-богу.

– Извольте прогуляться с барышней, друг мой! – Собеседница кокетливо распахнула зонтик и отправилась вглубь Новодевичьего кладбища прямо по бездорожью.

– А если меня кто-нибудь того… кокнет? – Дима стоял на месте.

– Ты бы не сунулся сюда поздней ночью, голубчик, коли боялся бы по правде. – Девушка, приблизившись, сделала вид, что хочет подёргать писателя за щёчку, но в последний момент развернулась и пошла вперёд.

– Так тебя подослал… автор?