Первоочередной

Вообще трудно сказать, что именно заставляло волшебника подыгрывать ситуации и подсуживать врагу. Но происходящее настолько развлекало хитреца, что он почувствовал себя почти пьяным и перестал особенно задумываться о последствиях. К чему эта лишняя суета, если можно просто получить удовольствие от дурацкого времяпрепровождения? Опять же, Ибн Заде сейчас не может пособничать Бальтазару, что само по себе неплохо.

– Я её потерял, – скромно молвил визирь. – Инструкцию вашу. Увы.

– Значит, я не в состоянии работать с механизмом без нужных материалов, – упёрся Гарюрич, словно козерог.

– Ну пожалуйста, – состроил Ибн Заде мордочку невинного младенца. – У меня тут все косорукие, на одного вас надежда.

– Тебе сложно, что ли? – фыркнул Серетун и снова дал подзатыльник хохотнувшему лжестражнику.

– Смотрите, – предупредил Долгорукий. – Я за себя не отвечаю.

Местный механик, вернее, отчаянный аферист поневоле согнулся в три погибели и полез прямо в жаровню, из которой выходила труба.

Несколько минут внутри бойлера всё ходило ходуном и раздавались ужасные ругательства, которые Гарюрич пытался хоть немного смягчить, а то люди же вокруг.

– Ну что там? – взволнованно спросил Ибн Заде, устав ждать.

– Дурацкая конструкция, – заверил хозяина механик, посветив чумазым лицом.

– Так и знал, – пригорюнился визирь. – Мне ещё тогда монтажники сказали, что не хотят работать по моему проекту. А я ведь их заставил подчиниться.

Правитель, закрыв руками рот, постарался не продолжать свою речь.

– У вас тут всё засорилось, – констатировал Гарюрич неприятный факт. – Знаете, копоть осела на стенках трубы. А всё потому, что её изначально криво поставили. Надо было заподлицо с печкой.

– И что же делать? – в нетерпении спросил Ибн Заде.

– Аккуратно смещать трубу, когда засыпаете уголь. Один работает лопатой, другой стоит рядом и давит вот сюда.

Гарюрич, кряхтя, вылез, чтобы показать точку приложения силы.

– Но печка же будет раскалённой, – ужаснулся Серетун. – Ты что такое говоришь?

– Тогда не знаю, – уныло сказал Долгорукий. – Я же технарь.

– Ладно, есть у меня идея, – вдруг загорелся Ибн Заде. – Но сначала найдём тех, кто согласится её испытать. Лезем обратно.

Под чутким руководством визиря вся мужская братия двинулась на технический этаж, который находился в самой высокой части замка, между потолком последнего жилого помещения и крышей. Обычно именно там отсиживались топильщики, пока Ибн Заде искал их по всему двору.

Этот раз не стал исключением, и вся бригада оказалась в привычном месте, именуемом в народе курилкой.

Группа ленивых джентльменов пыхтела трубками, утопающими в густых усах. Один из них читал “Пейтеромский вестник” вслух, а остальные с негодованием комментировали заголовки.

– В связи с инфляцией средняя зарплата по городу будет урезана на сорок процентов!

– Невероятно! – поддерживали джентльмена его коллеги по лентяйству.

– Визирь установил единый официальный язык по всему Пейтеромску!

– Боже мой! – вторили заводиле рабочие.

И действительно, с таким засильем мигрантов город погряз в удивительных наречиях, что порой путало даже самого заядлого лингвиста.Рабочие вон общались на своём родном языке, и не очень-то им хотелось перестраиваться, если честно.

– Крепководск готовится напасть в ближайшие недели!

– Будем защищаться! – хором вскричали джентльмены. – За Родину! За визиря!

Ибн Заде был крайне поражён услышанным и тут же перестал дуться на отлынивающих от работы топильщиков. И откуда у них только появились костюмы. Наверное, Клофелина успела сшить.

– Мне нужна помощь, – сходу сказал визирь, польщённый любовью простого люда к себе.

Но джентльмены в курилке замерли, словно притворяясь, что их там нет.

– Кхм-кхм-кхм! – многозначительно намекнул на толстые обстоятельства Ибн Заде.

Всё равно не последовало никакой реакции.

– Ну вы видели этих проходимцев? – Правитель повернулся к своим гостям.

Гарюрич с выпученными глазками смотрел на застывшего стражника, а Серетун, ехидно посмеиваясь, сказал всего два слова:

– Дима вернулся!

Поезд с грохотом остановился у здания одесского вокзала, где и по сей день красуются большие синие буквы: “Город-герой”. Всю оставшуюся поездку Сеня и Роза провели молча, выходить тоже решили по отдельности. Воитель не поддался копии Астролябии, хотя соблазн и был.

На поцелуй Сеня, конечно, ответил, но тут же отпрянул, изрядно напугав попутчицу. Чтобы хоть как-то сгладить момент, боец пустился в долгие объяснения, почему он не готов вступать в связь с первой попавшейся девицей, да ещё и в не очень чистом поезде (как будто его смутили заросли камыша у реки в своё время). Стараясь максимально избегать подробностей о своей возлюбленной и тем более о месте их знакомства, воитель наврал с три короба, чтобы, как ему казалось, выглядеть этичнее.

Правда, с каких пор в Сене проснулась такая чуткость – неизвестно.

Роза, что неудивительно, отказалась верить словам малознакомого человека, хотя вот только что была готова провести время куда занимательнее, чем в подростковых ссорах.