Первородный

Одевшись, я вышел и сразу увидел толпу людей. Все они стояли колоннами. Пересчитав их на ходу вышло четыре колонны по двадцать человек и одна шеренга из десяти, явно воинов. В общей сумме девяноста человек.

Воины к моему удивлению выглядели совершенно по-разному. Кто-то был одет лишь в кожаные доспехи, кто-то в кольчуге с железными наручами и пластинами закрывающими переднюю часть ног. Были всевозможные вариации, как и таких доспехов так и оружия. От пары коротких мечей (или больших кинжалов), до двуручных длинных клинков. Лишь один парень, ещё довольно молодой, едва за двадцать, стоял с большим резным луком в руках и совсем небольшим арбалетом, висящем на поясе. Во главе боевого отряда, стоял здоровенный детина, лет сорока на вид, в стальной кирасе и таких же наручах. По мимо его размера и возраста, было и ещё одно отличие, он поставил на землю перед собой огромный двуручный топор. Он стоял сложив руки на конце топорища. Подойдя к ним поближе, ко мне именно он и обратился.

— Да будет в здравии правитель и гранд маг Жигуль. Я Борг, командующий, этим отрядом воинов. По особому распоряжению великого Вилора, генерал отдал мне приказ, собрать отряд выдающихся воинов, с конкретными качествами, в числе десятка. Я так же включил в отряд себя, о моих заслугах можно узнать у командования нашей великой армией. Так же по распоряжению великого, я конвоировал восемьдесят рабов. Было велено передать, были отобраны рабы с конкретными навыками, мастера своего дела, по двадцать каждого ремесла. Ждём дальнейших указаний.

После его последнего слова, все воины вытянулись глядя перед собой, остальные продолжили стоять глядя себе под ноги.

Я был крайне удивлён. Я просил рабочих, которые добровольно, по своему желанию, согласятся примкнуть к моему поселению или готовы работать по контракту, лучше конечно первый вариант. Но рабы, это ровно наоборот от того что я просил и хотел. Тааак…

— Борг, на пару слов, остальные отдыхайте. И нечего стоять смирно как каменные, вы не перед генералом.

Борг весьма шустро для своей комплекции и возраста подбежал. Я молчу о том сколько весит всё его железо.

— По поводу бойцов, пока без нареканий, а дальше будет видно. А вот по поводу рабочих, большой вопрос. Не знаю в курсе ты или нет, но я просил добровольцев, а это рабы. И откуда кстати рабы? Впервые слышу про рабство, никто раньше не упоминал про рабов, при мне.

— Да как так-то правитель, все знают про рабов?!

— А ты представь, что я не от мира сего и только из лесу вышел)))

— Ну ладно, представим. В рабство попадают, не сразу, ну или не все. Как правило сперва в тюрьму, а после суда, если срок большой, то в рабство. Некоторые могут добровольно уйти в пожизненное рабство. Если мужик силен и здоров, или девушка молодая и красивая. То за них неплохо заплатят родственникам. Ну а дальше всё просто, из тюрем, почти все идут на тяжелые работы, камень добывать или руду, или лес рубить. Кто-то до смерти, а кто-то пока срок не отработает, но чаще до смерти. Мало долгожителей среди таких рабов. А про вторых — обычно таких кто побогаче покупает. Кто-то для хозяйства, а кто-то для тела.

— И не бегут такие рабы от своих хозяев?

— А как им убежать? Печать магическая у них стоит. Ослушался строго, или напал на хозяина и всё, смерть, мучительная смерть, по пол часа могут в корчах валяться. Кто же на такое добровольно пойдет.

— Что за печать?

— Да вон гляньте на руки им.

Я пригляделся, у каждого на внешних сторонах ладоней, действительно были какие-то черные рисунки.

— А если руки им отрубить с теми печатями?

— Не поможет, печать на всего человека работает, на руках только рисунки видны, это что бы раба сразу видно было. Что бы с остальными не спутать. А как оно там дальше устроено, не знаю, я не маг и мало что в этом понимаю.

— Понятно, всё-таки их сюда силой послали.

— Не думаю, они с радостью пойдут куда угодно служить, главное подальше от тех работ где были до этого. Что на рудниках что в остальных местах откуда они, жизнь тяжелая, каша пустая, работа весь день пока светло. Все знают, что нет хуже работ на которые судом направляют. В других местах может и построже бывает и секут почаще, да кормят всегда получше. Любые объедки сытнее пустой каши на каторгах.

— Я понял, иди к остальным.