Перворождённый

— Милорд, — продолжал техник, — эти полчаса не будут особо полезными. Мы можем присылать ложные сообщения и можем блокировать настоящие послания от его адмиралов. Но мы не можем помешать приказам исходить с «Пустотного Ястреба», так что девять других групп скоро поймут, что Варион больше не знает о том, что действительно происходит, и руководствуется неверными данными.

— Неважно, — ответил Деннисон. — Будьте готовы взломать линию. Я хочу, чтобы было похоже, будто флоты в остальных девяти битвах делают именно то, что я скажу. Посылайте Вариону фальшивки, а не то, что отправляют его командиры.

Техник кивнул, собрал небольшую команду и отошел к консолям у стены зала.

— Чем это нам поможет, Деннисон? — тихо спросил Император. — Купит немного времени? Посеет небольшое смятение?

— Да, — ответил Деннисон. — Убедитесь, что ваши адмиралы им воспользуются.

— А что с десятой битвой? — спросил Император. — Там Варион командует лично. Мы не можем одурачить его собственные глаза, а эта битва происходит ближе всего к Вершине. Если он победит в ней, то придет сюда, и наши силы не смогут его остановить.

Деннисон повернулся и поглядел на десятую карту. Там парил «Пустотный Ястреб», флагман Вариона во всем своем величии. Деннисон отвел взгляд от корабля, оглядел экран и отыскал определенную эскадрилью истребителей. Они всегда были на переднем крае в битвах, где Варион сражался лично; эскадрилью вела женщина, ступавшая рядом с Варионом на Крессе.

Деннисон прошел к адмиралу, противостоявшему Вариону в десятой битве.

— Милорд, я бы хотел вас кое о чем попросить. Выдвиньте пять эскадрилий и гарантированно уничтожьте каждый истребитель из отряда на отметке 566.

— Пять эскадрилий? — с изумлением переспросил адмирал.

Деннисон кивнул.

— Уничтожение этих истребителей — самая важная задача.

Адмирал вопросительно взглянул на Императора: тот тоже кивнул. Адмирал повернулся, отдавая приказ; пожилой монарх неуверенно взглянул на вернувшегося к нему Деннисона.

Потом Император сделал шаг в сторону и указал на командный трон и экраны вокруг.

— Тебе они понадобятся.

Деннисон помедлил, потом тихо сел.

— Готово, — сообщил техник.

— Перехватите передачу, — глубоко вздохнул Деннисон, — и показывайте Вариону в точности то, что я прикажу.

Техник так и поступил, и Деннисон обрел власть над девятью битвами. Или, точнее, он обрел ложную власть над ними; отметки на экране стали лживы. Стали фальшивкой, посланным Вариону отравленным даром знания.

Знания того, как жилось Деннисону.

Варион бросил истребители к боевым кораблям над Фальной, собираясь оттолкнуть имперские корабли. В реальности так и случилось; однако на экране Деннисон сделал несколько изменений. Один из имперских кораблей сделал удачный выстрел, а истребитель Вариона получил попадание в неудобный сектор. Ложная имперская линия двинулась вперед, уничтожая суда Вариона — это было неожиданно, но отнюдь не невозможно.

В каждую из девяти битв Деннисон внес похожие изменения. Здесь эскадрилья атаковала под неверным углом. Тут двигатель командного корабля засбоил в неудачный момент. По отдельности каждая проблема была из тех мелочей, что случаются в каждом бою; ничто и никогда не шло в точности по плану.

Но сейчас все эти мелкие удачные совпадения сложились; девять битв пылали в реальности, а Деннисон посылал Вариону все более неверное изображение боя.

Что бы ни старался сделать Среброгривый — он терпел неудачу. Эскадрильи истребителей гибли. Боевые корабли промахивались и погибали от случайных попаданий ракет. Командные суда взрывались, и секторы переходили к врагу — в каждой из девяти битв и на протяжении нескольких минут.

Непосредственно рядом с Варионом пять эскадрилий имперских истребителей сделали свое дело. Указанные Деннисоном корабли пали буквально за минуту, хотя перемещение стольких бойцов оставило дыру в центре имперских позиций, и они начали распадаться. Деннисон даже не уделил внимания проигрышной битве или отчетам о том, что другие справлялись куда хуже, чем в его сфабрикованном бою. Он не глядел даже на Императора, который приказал принести стул и тихо сел рядом, наблюдая, как вокруг рушится его государство.

Деннисон не обращал внимания ни на что. На мгновение он стал совершенством; он был Варионом, и каждое его действие приносило плоды. Надежды становились явью. Его приказы совпадали с мечтами. Он был богом.

«Так вот, что это значит — побеждать, — подумал Деннисон; его команда сочинила победу для одной из эскадрилий и послала ее Вариону. — Вот, что это значит — ожидать победы. Именно так он себя всегда и чувствует? Он так уверен в себе, что считает всю жизнь симулятором, подчиняющимся его желаниям?

Что ж, на несколько секунд ему придется пожить в шкуре Деннисона».

Деннисон разрушил весь тактический узор битв, заставив силы Вариона обратиться в бегство. Он не мог контролировать лишь бой, который Варион вел лично. Однако, когда Среброгривый уверился, что проигрывает в иных частях галактики, он начал делать ошибки и тут, действовать все более рискованно, сражаясь со всемогущей силой — с Деннисоном.