Первые месяцы в Башнях Мэлори (ЛП)

– О, Эмили! Мама, ты сказала, что я могу пригласить девочку поехать с нами – и вот она. Это Эмили Лэйк, моя одноклассница.

Миссис Риверз перевела взгляд на Эмили и удивилась. Она не ожидала, что Дэррелл выберет в приятельницы спокойную здравомыслящую девочку, как эта. Она не знала, что пока у Дэррелл не было определенной подруги. Она обменялась с Эмили рукопожатием, и промолвила, что рада ее участию в их маленьком путешествии.

После чего Эмили плелась позади них, вслушиваясь в жизнерадостное щебетание Дэррелл и шутливые ответы родителей. Эмили понравились родители Дэррелл. Мама была милой и веселой, а также рассудительной, так же, как и отец, которому любой начал доверять с первой встречи. Об этом подумала Эмили, понаблюдав за его волевым и очень приятным лицом, с огромными темными глазами и густыми соболиными бровями, точь-в-точь, как у Дэррелл, только у мистера Риверза они были более толстые и кустистые.

Дэррелл гордилась своими родителями. Она хотела показать им все. Она видела, что Гвендолин стоит вместе с двумя женщинами, одна из которых несомненно была ее матерью, с такими же яркими золотистыми локонами, как у Гвендолин, и с довольно наивным личиком, не омраченным мыслями. Другой, должно быть, была мисс Уинтер, гувернантка, как заключила Дэррелл. Ну и кошмарные же они!

Правда, бедняжка мисс Уинтер совсем не была кошмарной. Это была ничем не примечательная дама, небогатая и всегда охотно соглашающаяся с всеми. Она боготворила Гвендолин, поскольку та была обворожительной и элегантной, и, казалось, гувернантка вовсе не замечала эгоистичность и избалованность этой маленькой пустоголовой девочки.

Мэри-Лу стояла рядом, пытаясь улыбаться, но на самом деле она была несчастна. Ей не понравилась ни миссис Лэйси, ни мисс Уинтер, а еще она постепенно приходила в ужас от некоторых сказочек, которыми, как она услышала, Гвендолин потчевала их.

– Я почти самая лучшая по теннису в нашем классе, – распиналась Гвендолин. – Ничуть не удивлюсь, если меня возьмут в сборную команду, мамочка!

– О, душенька, какая же ты умничка! – с обожанием откликнулась миссис Лэйси. Мэри-Лу с изумлением посмотрела на Гвендолин. Да ведь все знали, что Гвендолин во всех играх была страшной мазилой!

– И мадемуазель очень довольна моим французским, – продолжила Гвендолин. – Уверена, что по отметкам я на самой вершине. Ведь она часто говорит, что у меня великолепное произношение.

Мисс Уинтер просияла:

– Ох, душенька Гвен! Разве это не чудесно? Я старалась преподавать тебе как можно более правильно, разумеется, но я всегда опасалась, что этого правильного недостаточно

, потому как я никогда не была во Франции.

Мэри-Лу умирала от желания сказать, что Гвендолин замыкает собой список успеваемости, но не осмелилась на это. Как могла Гвендолин кормить своих родителей такой откровенной ложью? А как они могли верить ей?

– А ты собираешься принимать участие в сегодняшних соревнованиях по плаванью? – поинтересовалась миссис Лэйси, нежно смотря на Гвендолин, распустившую сегодня свои блестящие золотистые локоны, и выглядевшую, по мнению матери, словно сошедший с картины ангелочек.

– Нет, думаю, что нет, мамочка, – сказала Гвендолин. – Будет лучше, если я дам другим шанс себя показать. Да и кроме того, я и так хороша в бесчисленных занятиях.

– Какое великодушие, радость моя, – отозвалась миссис Лэйси, подхватив Гвендолин за руки. Мэри-Лу едва не стошнило.

Но затем Дэррелл все испортила! Она проходила мимо вместе со своими родителями, и миссис Лэйси была поражена ее здоровым видом и цветущей улыбкой.

– Ну что за миленькая девочка! – сообщила она Гвендолин. – Это одна из твоих подружек? Позволь поговорить с ней.

– А, нет, она не моя подруга, – открыла было рот Гвендолин, но Мэри-Лу, обрадованная таким комплиментом, отвешенным Дэррелл, уже звала ее:

– Дэррелл! Миссис Лэйси желает поговорить с тобой.

Дэррелл подошла к миссис Лэйси, и сильно раздосадованная Гвендолин представила ее своей маме.

– А ты собираешься принять участие в соревнованиях по плаванию? – снисходительно спросила миссис Лэйси. – Я слышала, что душенька Гвендолин не участвует, благослови ее небеса.

– Гвендолин! Ну да, ведь она и плавать-то не умеет! – отозвалась Дэррелл. – Мы всегда кричим на нее, потому что она тратит по пять минут на окунание в воду каждого пальчика ноги. Правда же, Гвендолин?

Все это было сказано с добродушной улыбкой и в шутливом тоне, но все равно Гвендолин едва сдержалась, чтобы прямо сейчас же не столкнуть Дэррелл с утеса! Девочка аж побагровела.

А миссис Лэйси действительно решила, что Дэррелл подшучивает. И звонко рассмеялась, полагая, что ее смех делает ее более милой.

– Полагаю, если бы Гвендолин решила поучаствовать, то забрала бы у вас победу! – высказалась она. – Так же легко, как и в теннисе, и в учебе, как мне думается.

Дэррелл с удивлением воззрилась на Гвендолин, сверлившую ее взглядом, и красную как рак.

– Похоже, Гвендолин вас надула! – со смешком ответила Дэррелл и вернулась к своей компании.