Первые шаги

С удовольствием помывшись и переодевшись в найденную в шкафу пижаму, ещё раз внимательно осмотрела предоставленное помещение. Если судить объективно, вольер гораздо больше квартиры Шаса и, пожалуй, даже удобней. Искусственный ручей, нечто вроде небольшого садика с многочисленными растениями во встроенных в ниши кадках, крупный разветвлённый кривой ствол (тоже с несколькими островками зелени), на который легко залезть и можно удобно устроиться. Холмик из сена неизвестного мне растения (чем дальше, чем сильнее я склонялась к мнению о естественном происхождении того, что использовала в качестве матраца), песок и россыпь гальки — всё прекрасно вписывалось в общую картину.

Вполне эстетичная и гармоничная обстановка. По крайней мере, если бы я увидела нечто подобное в зоопарке, то с удовольствием бы задержалась уже для того, чтобы полюбоваться на дизайн. А сейчас всего лишь небольшой негатив и тот психологический — от того, что нахожусь внутри, а не снаружи клетки. Кстати, решётка оказалась не единственной загородкой. Примерно в метре за ней (снаружи вольера) путь преграждало толстое стекло или какой-то прозрачный материал. Закончив обследование отведённой мне территории, я вышла наружу и отправилась осматривать ближайшие окрестности.

Выяснилось, что «зверинец» занимает немало места. Судя по всему, обустраивали клетки под конкретного постояльца, по крайней мере, нежилые выделялись очень ярко: в них оставалась только замаскированная под скалу основа. А вот обитаемые (в некоторых никого высмотреть не удалось, но владелец вполне мог находиться на исследованиях) сильно отличались друг от друга.

Сначала шли достаточно большие вольеры, вроде моего, но с разным дизайном. В одних виднелась пустынная местность, за решёткой других колосилась степь, третьи больше напоминали гигантский аквариум, четвёртые — вполне высокотехнологичную квартиру. Большая часть живущих в вольерах химер почти не обращала внимания на любопытствующую соседку: обитатель аквариума завис над компьютером необычного дизайна, пустынный житель увлечённо рылся в грунте, так что во все стороны летел песок, в «степи» некто четвероногий бегал кругами (судя по всему, не в первый раз, поскольку уже протоптал дорожку). Только владелец высокотехнологичной обстановки соизволил встретиться со мной взглядом, но потом поправил загадочный прибор на голове и поудобнее устроился в кресле-лежанке, быстро потеряв интерес.

Дальше клетки становились меньше по размеру. Заключённые в них перемещались осторожно, медленно, и такое впечатление, что неуверенно. Обстановка, как и в вольерах, встречалась разная, хотя в целом беднее. А в конце аллеи-зверинца помещения оказались совсем небольшие и находящиеся внутри выглядели откровенно больными. Например, вон то гуманоидное существо, которое, то и дело сотрясаясь в судорогах, пыталось добраться до источника воды. Когда химере всё-таки удалось достичь ручья, её зрачки разъехались, она закашлялась, забилась в припадке, похоже, не сумев проглотить живительную влагу. Неестественные, дёрганые и какие-то вывернутые движения обитателя клетки убедили, что созданная когда-то воображением картина сумасшедших франкенштейновских монстров — не настолько уж большое преувеличение, если вообще является таковым. Даже слова Шаса, что на самом деле «сумасшедшие» химеры являются вполне вменяемыми и разумными существами, просто не смогли или не успели сработаться между собой, не успокаивали. Во-первых, потому, что человек за решёткой не выглядел нормальным, а во-вторых, перспектива оказаться в таком состоянии и при этом осознавать происходящее пугала до дрожи в коленях. Уж лучше быть такой, какая я есть, пусть даже слабым разумом в неравноценной химере, чем превратиться в нечто подобное.

На обратном пути я обратила внимание, что в клетках данной аллеи поселены химеры схожего размера. Из любопытства заглянула в другие отвилки — и действительно, разумные существа, заключённые в тех вольерах, относились к иным весовым категориям.

Свобода передвижения, пусть и очень относительная, сильно улучшила настроение. Вскоре удалось вернуться к занятиям — благо в комнате оказалась не только одежда, но и выданный опекуном компьютер. Постепенно я осваивалась и с так и не убранной опекуном программой для изучения диалектов. Иногда даже начала ловить себя на том, что воспринимаю разное звучание почти как нечто естественное, а порой предпочитаю читать тексты с закрытыми глазами, давая им отдых, вместо этого положив пальцы на специальный выступ, передающий тактильные ощущения.

Через пару дней после начала занятий меня навестил Шас.

Когда я вернулась с исследований, опекун развалился на развилке ветвей мёртвого ствола чуть ли не под потолком и явно наслаждался жизнью.

— Мне передали, что у тебя появилось свободное время, вот и решил проведать. Как дела?

— Вроде всё в норме, — улыбнулась я.

— Проблем не возникает?