Первые шаги. Сборник рассказов

Мама приносила в дом запах молодости, парфюмерии и какой-то другой недеревенской жизни. Подарки от мамы Желька получала нечасто, зато с удовольствием рассматривала короткие кримпленовые мамины юбки, накрашенные ярким лаком ногти, темные ресницы, покрытые густым слоем пушистой туши, острые стрелочки, подведенные карандашом на веках. Мама надевала очки и садилась читать, пользы от нее не было никакой, но присутствием своим она создавала целостность всей их небольшой женской семьи. Желька всегда чувствовала напряжение между мамой и бабушкой, как будто последняя была недовольна поведением матери, ее незащищенностью или безответственностью.

Каждый раз, когда мама уезжала на работу, Желька вздыхала с облегчением, но все равно потом ждала ее приезда. Мать с отцом развелись не так давно и наверняка она с кем – то встречалась и жила своей, довольно закрытой от Жельки жизнью. Перед сном Жельке поручалось чесать маме спинку, что она с удовольствием делала. Сухо чмокнув дочь в щеку, мама уходила рано утром в понедельник, чтобы доехать на молочной машине до районного центра.

Жельку отправили к ней на несколько дней, чтобы разнообразить ее досуг, летние каникулы, увидеться с родственниками и получить все возможные удовольствия городской жизни.

В поселке проживала семья бабушкиного брата в двух отдельных домах. Дядя Сережа – старший брат бабушки, с женой тетей Клавой, и их сын Алексей, с женой и сыном. Утром мать собиралась на работу, красилась, кормила дочь глазуньей и строго-настрого запрещала уходить далеко от дома. Не найдя у мамы в комнате детских книжек, Желька решила поговорить вечером о том, чтобы ее записали в детскую поселковую библиотеку и отправилась гулять возле дома. Обойдя деревянный, двухэтажный дом со всех сторон, она так никого и не встретила. Поколебавшись немного, Желька отправилась в большой парк за домом.

В траве, среди берез, девочка увидела большущий оранжевый подосиновик и осторожно выкрутила его из земли.

«Мама сварит суп!» – подумалось ей.

Желька понеслась с добычей домой, нюхая гриб по дороге и прикасаясь легонько губами к яркой шляпке.

Сбегала она и в центр поселка, побродила по книжному магазину и зашла в свой любимый, с музыкальными инструментами. Сколько раз она просила бабушку, чтобы та купила ей маленькую скрипочку, на которой Желька обязательно научилась бы играть. Но музыкальной школы в деревне не было, и ее мечтам не суждено было сбыться.

«Вот вырасту большая и куплю себе скрипочку сама»,– думала расстроенная Желька. Игрушечное пианино, что купили ей как – то, уже не устраивало ее повзрослевшую сущность.

Вечером мать явилась не одна, а привела с собой красивую женственно-мягкую подругу Римму. Комната, где проживала мама, была от работы и служила общежитием. Собрали простой ужин и сделали отвар из сосновых почек, который вылечивал мудреные заболевания. Голос Риммы нежно звенел в тишине комнаты, только был слышен звук посуды, которой гремела на кухне мать.

Ах, Римма! Она сразу покорила Желькино сердце своей мягкостью и добротой. Ее волшебные руки так и порхали плавно в воздухе, когда она что-то рассказывала или объясняла. Пухлые девичьи губы так и складывались в улыбку, а в глазах появлялись маленькие искорки, похожие на смешинки, которых, впрочем, никто, наверное, кроме Жельки, не видел.

Разговор на школьную и летнюю тему между новыми знакомыми не замолкал.

«Вот такую бы мне маму»,– подумалось Жельке. Но родителей не выбирают, своих любишь со всей детской непосредственностью и наивностью. Впоследствии, Римма выйдет замуж и уедет в другой город, но память о ней сохранится в сердце маленькой девочки.

Вечно голодная Желька в одиночестве бродила по железнодорожному поселку, довольно смело, изо дня в день. Мать не любила готовить. Вечером отварная картошка с селедкой или огурцами, в обед иногда суп, сваренный из пакетиков (там еще такая вермишель красивая, в виде звездочек). Карамельки голенькие к чаю (голенькие – без фантиков потому что). Мать покупала кулек таких с зарплаты и аванса и несла домой в авоське. В ней же частенько она приносила бутылочку винца или водочки, завернутую в газету от глаз людских и Желькиных тоже. Сердце у Жельки ухало всегда куда– то вниз, она отчаянно ждала, чем закончится у мамы эпопея с бутылкой.

В один из таких дней мать глотнула из бутылки лишнего и заснула, оставив Жельку один на один с мрачными мыслями. Было как – то неуютно и захотелось к бабушке, и в животе урчало от голода.

«А вдруг мама не проснется?» – подумала Желька, грызя хлебный сухарь-обломок, найденный на столе и посыпанный предварительно солью. Надо было разыскать родственников и спросить у них, что делать в этом случае.