Первые шаги

— Так вот, на чем мы там остановились… Ах да, нож… Вот его судьба меня беспокоит больше всего, ты же понимаешь что твое оружие, которое ты сделал, а в этом уже никто не сомневается, может кого то убить, неужели ты хочешь чтобы кто-то пролил невинную кровь вышедшим из твоих рук изделием?

— Ну я сильно не переживаю по этому поводу, я думаю что человек, который может погибнуть от моего ножа далеко не невинный, потому как у невинных людей как правило врагов нет. Интересно кстати, Калашников сильно переживал, когда его автомат уносил жизни миллионов людей, впрочем и сейчас продолжает уносить, как вы думаете?

— Так… — не сдержался "тонкий", — хватит этого цирка, похоже такими темпами мы ничего не добьемся, пора переходить на следующий этап.

— Интересно, что же это за следующий этап такой? — Хитрый как мог, пытался не подавать вида, что ему было страшно, впервые по настоящему страшно и он боялся не смерти, а того, что ей будет предшествовать. Он сразу понял о каком следующем этапе идет речь — пытки.

— О, ты сейчас все узнаешь и почувствуешь на себе, мой друг, жаль только что тебе это не особо понравится, — проговорил "толстый" поднимаясь со стула, с папкой в руках.

— Уведи его в пыточную, — коротко бросил он охраннику и оба следователя вышли из допросной.

Охранник подошел к нему и отстегнул его от стола. Сергей прикинул свои шансы выжить в этих застенках, и принял решение что терять ему все равно нечего, попробовал напасть на охранника. Схватив одной рукой его за шею, другой рукой Хитрый потянулся к кобуре пистолета, что висела у охранника на поясе, но тот ловко выкрутился из объятий Сергея, и зарядил ему в лицо коленом. За те доли секунды, которые Хитрый приходил в себя после удара, в комнату забежало еще несколько охранников и ударив Сергея ногой в живот, принялись пинать его, между делом очень выразительно матерясь.

Очнулся Хитрый от того, что на него вылили ведро ледяной воды. Быстро заморгав и попытавшись набрать в легкие побольше воздуха, он задергался на стуле, к которому был привязан. Поняв бесполезность своих действий, он наконец осмотрелся. Эта комната практически не отличалась от предыдущей, только в ней стоял маленький столик на колесиках, на котором холодно поблескивали различные медицинские приборы, используемые тут как пыточные инструменты. Все его тело болело при малейшем движении — да, охранники не плохо его отделали и самое печальное это то, что он не знал дорогу в эту комнату. Пока его тащили сюда охранники он был без сознания.

Позади него звякнуло об пол металлическое ведро.

— Ну, что как ты себя чувствуешь, друг мой? — раздался из-за спины Хитрого вкрадчивый голос, а вскоре его обладатель, обойдя пленника и усевшись на стул напротив, предстал перед его глазами. Худощавый, с заостренным носом, и тонкими сухими губами, а так же с надетыми на глаза очками с толстыми стеклами, он скорее напоминал профессора в каком ни будь медицинском университете, чем профессионального палача-пыточника, хотя кто его знает кем он был до войны, да и одно другому не мешает. Хитрый не стал отвечать ему, облизал свои губы, и сплюнул на пол кровь.

— Ну-у, что же ты такой молчаливый? — деланно обиделся "профессор" — ну ничего, я думаю я смогу тебя разговорить. Так с чего начать… О, для начала я думаю начнем с классики жанра, например иголочки под ногти.

Он раскрыл лежащий на столике сверток, в нем, в специальных пластмассовых баночках лежали иглы, разной формы, длины и толщины. Выбрав среднюю иголку, он с довольным видом причмокнул губами, и поднес ее к привязанной к подлокотнику стула руке.

— Ты знаешь, — возбужденно зашептал он, — я очень люблю пытать людей… Ну просто очень, мне так нравится как вы все корчитесь от боли, просите о том чтобы вас убили, лишь бы прошла боль, потом начинаете молиться всем известным вам богам… о-о-о, это меня так заводит! Я тебя очень прошу, не выдавай мне сразу все свои секреты, которые хотят от тебя услышать наши ищейки, я хочу подольше насладиться твоим обществом.

С этими словами он крепко схватил указательный палец на его левой руке, и медленно, словно смакуя каждое мгновение, начал вводить ему иглу, миллиметр за миллиметром. Хитрыё громко закричал, затем стиснул зубы и как-то глухо и утробно застонал.

— Ну что же ты, кричи дальше, твои крики для меня словно бальзам на душу, — он потянулся за следующей иглой.

— Т-ты… больной псих… урод… таких надо было еще… в род доме убивать… — сквозь боль прохрипел ему Хитрый в ответ.

— О, мое самое любимое место, когда меня начинаю осыпать комплиментами, — он театральным движением прислонил руки к своему лицу, — ты меня смущаешь.

Следующая игла вошла еще глубже, затем еще и еще. Одну за другой, он вводил Хитрому под ногти иглы, наслаждаясь его уже даже не криками — стонами, потому что кричать он уже не мог. Затем, мучитель, так же нездорово хихикая, отложил иглы и внимательно посмотрел на Сергея.

— Давай порисуем? — предложил он, и потянулся за скальпелем, — что ты хочешь чтобы я для тебя нарисовал?