Первый декабрист. Повесть о Владимире Раевском

Унтер-офицерам Железневу и Карелину Раевский грозил: „Вы рады, что я оставляю роту, чтобы иметь случай тиранить солдат, однако я чрез месяц или чрез два явлюсь пред роту и ежели узнаю, что кто-нибудь толкнет солдата, то велю того на штыки поднять“. Другие эпизоды:

„Майор Раевский спрашивал у роты, коею он командовал: „Примете ли, ребята, на штыки подполковника Поймана, если он Вас будет наказывать?“ Рота отвечала: „Примем, Ваше благородие“.

„Майор Раевский, придя к роте, говорил ей, что „если полковник прибудет к вам, то первая пуля ему в лоб за то, что он вас так тиранит““.

„Господин Раевский говорил сии слова: „Благодаря просвещению нынешних времен надобно надеяться, что и в России уравняются состояния“.

„Когда по ошибке приведена была рота, командуемая Раевским, для содержания караула, тогда он говорил роте: „Вот какие подлецы, привели роту напрасно, возьмите на штыки и полкового командира, и адъютанта“, — рота смеялась, и он смеялся“.

„Говорил господин Раевский, что нижних чинов не следует наказывать, потому что мы все равны, ибо как солдат, так и начальник имеет одну душу“.

„Раевский говорил, что он сказал солдатам: „Если кто захочет наказать, выдьте 10 человек вперед, уничтожьте одного, спасете 200“.

Поручик Романовский: „Я возразил господину Раевскому, что „Вы Вашими поступками бунтуете людей“. Тогда Раевский, оборотясь к роте, сказал: „Смотрите, ребята, вас бунтовщиками называют“.

„Майор Загорский уличал майора Раевского в том, что он называл 1-й баталион 32-го егерского полка палочным, деспотическим, что им командуют тираны“.

Оказывается, майор Раевский говорил своим солдатам: „Прежде вас били, а теперь палки уничтожились, чего же бежать?“

Вдобавок — панибратство: „Не угодно ли, ребята, понюхать табачку?“

„Здравствуйте, братцы! Здоровы ли вы? Какие вы худые, бедняжечки, видно, вас много учат!“

„Придет время, в которое должно будет, ребята, и вам опомниться“.

Портупей-юнкер Янович уличает: „Точно рассказывал г. Раевский о Мирабо, что он был участником во французской революции и что он писал много сочинений против своего государя. А о Квироге… что он, Раевский, хвалил его поступок и торжественно рассказывал, что знатные дамы кидали цветы“.

Ответ. „О Мирабо никогда и не думал говорить. О Квироге, может быть, и говорил как о тогдашней газетной новости“.

Рядовой Платонов. Раевский говорил, что „Орлов, ваш защитник, — это — первый генерал в армии… Пойдем, ребята, за Дунай, будем служить с Орловым“, а начальник корпусного штаба господин генерал-майор Вахтен не стоит того, чтобы он, Раевский, и оделся для него.

Вопрос. В замечании сочинения Вашего „Мысли о солдате“ заключаются следующие слова — „и генерал, который судит, судит так справедливо, сам первый нанес удар свободе искать справедливости“… Кто тот генерал, который нанес удар свободе и какой свободе?

Ответ. „Генерал, о котором я говорю, есть господин корпусной командир генерал-лейтенант и кавалер Сабанеев; нанес удар — относилось к унтер-офицерам Охотского полка Кочневу и Матвееву, которые оставлены без наказания господином дивизионным начальником и после отданы под суд господином корпусным начальником“.