Первый Феникс

– Я попробую сделать это еще раз. – Юра наконец опустил девушку на кровать, та нехотя отстранилась и села на самый край.

– Как? – Марина стояла, упершись руками в бока, и нервно притоптывала ногой.

– Я не очень уверен, как это работает, но попытаюсь.

– Нет, – отрезала лейтенант. – До приезда Глеба никто никуда не идет, это приказ.

Юра оглянулся: пол палаты был заляпан кровавыми отпечатками босых ног.

– Я умыться, – бросил он, направившись в ванную.

– Не задерживайся.

Зайдя в уборную, он крепко схватил край крохотной раковины, услышал знакомый скрежет фарфора о стену, треск ссыпавшейся на пол бетонной пыли. Охотник внимательно смотрел на себя в зеркало, видя испуганного, виноватого, разозленного мужчину, беспомощного, как ребенок. Отвращение от самого себя сжало горло, он резко наклонился над раковиной и закашлялся от подкатившей рвоты. Его не вырвало – нечем, – лишь горло драло судорогами от попыток выплюнуть омерзение, вызванное взглядом на самого себя.

– Осторожно. – В туалетную комнату робко заглянула девушка-феникс. – За этим зеркалом призрак.

Юра замер, выгнувшись над раковиной. Позвонки выступили так остро, будто вот-вот разорвут кожу, темные вены паутиной покрывали спину, пульсируя под показавшейся вдруг очень тонкой кожей.

– О чем ты? – Он не поднял головы.

– Не смотри в это зеркало, пожалуйста.

Она осторожно шагнула внутрь и потянулась к охотнику, но не решилась прикоснуться.

– Почему?

– Ты из-за него плохо себя чувствуешь.

Охотник глухо хохотнул:

– Нет, не из-за него.

– Пожалуйста.

Она, закусив губу, сделала еще один шаг ему навстречу и, на всякий случай зажмурившись, кончиками пальцев прикоснулась к выступившим ребрам. Охотник вздрогнул и издал звук, похожий на сдавленный рык, но не сдвинулся с места. Она, снова открыв глаза, приблизилась еще на шаг и положила на чуть вздрагивающую спину охотника ладонь.

– Ты не виноват. – Девушка медленно гладила его по ребрам от позвоночника к бокам, едва приподнимая руку, чтобы вернуться обратно к позвоночнику.

– Почему?

– Призраки обманывают. – Она провела ледяным пальцем по его позвонкам.

– Похоже, меня и правда обдурили.

Юра наконец выдохнул, ощутив, что горло перестало сжимать от рвотных позывов. Он выпрямился в полный рост и развел в стороны руки, сжатые в локтях, чтобы размять затекшую спину. Девушка отпрыгнула на несколько шагов назад и, убрав руки за спину, принялась внимательно разглядывать разношерстную плитку голубого оттенка.

– Как тебя зовут? – Юра все же крутанул вентиль и ополоснул лицо ледяной водой.

– Лиза, – робко ответила та, все еще изучая стену. – Лиза Найденова.

– Игрушка для каприза, – ухмыльнулся он.

– Какая шутка смешная, у бабуль на лавке услышал? – Девушка скорчила кислую мину.

– Не сердись. – Охотник улыбнулся, вытирая лицо пахнущим хлоркой вафельным полотенцем.

– Не буду. Раз у медузы получается жить без мозгов – ты тоже справишься, – огрызнулась она и вышла из туалета, оставив в воздухе мятный аромат дешевого шампуня, которым располагает больница.

Юра улыбнулся, вдохнув этот запах, и потянулся к вентилю, чтобы выключить воду. Периферийным зрением он увидел зеркало, свое отражение в нем и высокого мужчину, кожа которого имела зеленоватый оттенок. Охотник замер. Он держал полузакрытый вентиль и не отводил взгляда от тонкой брызгающей по сторонам струи воды. Краем глаза он видел, как человек в зеркале тяжело дышит, при каждом вдохе раздавался острый свист, а его живот раздувался, демонстрируя забитые слизью небольшие раны, которыми было покрыто все его тело. Глаза заболели, и охотник моргнул. Теперь в зеркале отражался только он.

– Что ты говорила про зеркала? – спросил он, выбежав из туалетной комнаты.

– Чтобы ты в них не смотрел – только расстраиваться будешь, – буркнула Лиза.

Девушка сидела на его скрипучей кровати, забравшись на нее с ногами, скрестив их и прижав к груди. Кровать практически не прогнулась под ней, но скрипела протяжно и жалостливо.

– А девчонка права, – хохотнула Марина.

– Я серьезно. – Юра никак не отреагировал на подколки.

– Что ты к ней пристаешь? – Лейтенант трясла рацию, уставшая от ожидания.

Марина отыскала в забытом Глебом мундире шнур и перевязала им волосы, собрав их в тугой розовый пучок на затылке. Она ходила, приподняв полы больничной сорочки, недовольная тем, насколько непрактичной оказалась эта одежда. Бежать неудобно, сидеть неудобно, все неудобно. Как и любая другая одежда. Лейтенант Соколова ежилась от холода и чувства незащищенности, и ей отчаянно хотелось надеть свой мундир, хотя и понимала, что тот не решил бы никаких проблем и вообще не в силах повлиять на ситуацию или на девушку. Но после этих мыслей она только снова зябко поводила плечами и ворчала на больничную сорочку.

– Слушай, я испугалась. – Лиза виновато посмотрела на охотника. – Я и сейчас боюсь.

– Что. Ты. Говорила. Про. Зеркала?

– Чушь я говорила, ерунду. Еще раз: я испугалась. И говорила это не всерьез.