Первый и Единственный

Молча кивнув, Гаунт направился к пульту управления, где Фейгор и витрийский сержант Золекс пытались взломать базу данных. Фейгора комиссар не любил. Высокий, жилистый адъютант майора Роуна смотрел на жизнь так же мрачно и цинично, как и его непосредственный командир. Тем не менее Гаунт находил применение его навыкам, особенно по части когитаторов и других «думающих» машин.

— Мне нужно знать, где мы находимся, — бросил комиссар. — Что-то мне подсказывает, что здесь не одна такая глыба.

Фейгор пробежал пальцами по клавишам на панелях агрегата, сиявшего стеклом и латунью.

— Мы вот здесь… — указал он на мерцающие обозначения карты. — А вот то же самое, но в масштабе побольше. Вы правы. Этот обелиск внизу — часть целой сети, спрятанной под этими холмами. Всего семь, расставлены звездой. Семь фесовых кусков дерьма! Понятия не имею, что они с ними хотят делать, но прямо сейчас эти штуки бешено накачиваются энергией.

— Сколько, ты сказал? — слишком поспешно спросил Гаунт.

— Семь. А что такого?

— Значит, семь камней силы… — прошептал комиссар.

Голова шла кругом. Прошлое подало голос. Девчонка. Та девчонка с Дарендары. Сколько ни пытайся, он не мог вспомнить ее имя, но очень хорошо помнил ее лицо там, в камере для допросов. И ее слова до сих пор звенели в ушах.

Два года назад Гаунт нашел своих Призраков, как и предрекла ведьма. Осознав это в первый раз, он покрылся холодным потом. Комиссар провел несколько бессонных ночей, вспоминая пророчества безумной девчонки. Он встал во главе бездомных бродяг с Танит. А потом кто-то из солдат — вроде бы Безумный Ларкин — назвал их Призраками Гаунта. В тот момент Гаунт списал все это на простое совпадение. Так он хотел думать, во всяком случае. Но в глубине души он каждый день ждал, что обнаружит еще один осколок той ночи ответов.

«Отсеки их, и освободишься, — сказала она. — Не убивай их».

— Что будем делать? — поинтересовался Роун.

— У нас полно мин и гранат, — начал Зорен. — Взорвем их.

Не убивай их.

— Нет, — запротестовал Гаунт. — Теперь мы знаем, что тут готовят Покаявшиеся. Какой-то мощный ритуал, связанный с этими обелисками. Какая-то промышленная магия. Вот от чего они пытались нас отвлечь. Взрывать часть этого ритуального кольца будет с нашей стороны смертельной ошибкой. Одному Императору ведомо, что за силу мы можем выпустить. Нет, мы должны просто разомкнуть это кольцо, нарушить связь…

Отсеки их, и ты освободишься…

Гаунт решительно встал и надел фуражку.

— Майор, — обратился он к Роуну, — загрузите все вагонетки, какие найдете, снарядами и взрывчаткой. Поставьте их на боевой взвод, таймеры на минимальное время. Отправьте все это наверх, в подарок нашим друзьям на холме. Подорвем их артиллерию их же собственными боеприпасами. Полковник Зорен, прошу вас выделить мне столько ваших людей, сколько вы можете предоставить сейчас. Конкретнее, мне нужны их доспехи.

Роун и Зорен непонимающе уставились на комиссара.

— Выполнять! — рявкнул Гаунт, и оба офицера сорвались с мест.

Гаунт первый вышел к светящемуся монолиту. Таящаяся в камне мощь исходила паром с его поверхности. Неприятно покалывало кожу. Стоял резкий запах крови и озона — запах силы Хаоса. Никто из офицеров не решился взглянуть на мешанину тел, окружавшую обелиск.

— И что нам с этим делать? — Зорену явно было тяжело находиться рядом с этим невыразимым злом.

— Разомкнуть цепь. Нужно отрезать эти обелиски друг от друга, не разрушая их.

— Почему вы уверены, что мы должны так поступить?

— Секретная информация, — попытался отшутиться Гаунт. — Доверьтесь мне. Это единственный способ.

По сигналу своего командира следовавшие за ним витриане двинулись вперед. Они опасливо подошли к обелиску и начали привязывать доспехи к его гладкой поверхности. Зорен смог собрать около пяти десятков стеклянных кирас. И теперь он сваривал их в единую кольчужную ткань, выставив мелтаган на самую низкую мощность. Витрийские солдаты осторожно обернули это полотно вокруг обелиска и закрепили его, используя мелтаганы на манер промышленных сварочных аппаратов.

— По-моему, не работает, — заметил Зорен.

Он был прав. Через пару мгновений стеклянные чешуйки кольчуг начали плавиться и осыпаться сверкающей росой. Оставшаяся голая ткань загорелась.

Гаунт отвернулся, пытаясь собрать смешавшиеся в панике мысли.

— И что теперь? — раздраженно спросил витрийский полковник.

«Отсеки их, и ты освободишься».

Гаунт щелкнул пальцами:

— Нам не нужно их уничтожать. Просто сдвинем их с места! Тогда круг разомкнётся.

Комиссар вызвал Лукаса, Брага и Толуса.

— Заминируйте насыпь под обелиском. Не взрывайте сам камень, нам нужно только повалить его.

— Но, сэр, насыпь… — замялся Лукас.

— Да, боец, насыпь. Тела тебе ничего не сделают, они уже мертвые. Выполнять!

Нехотя Призраки подчинились.

Гаунт легко хлопнул по коммуникатору.

— Роун, отправляй снаряды.

— Понял.

«Неужели он умрет, если хоть раз обратится ко мне „сэр”?» — подумал Гаунт.

Возле лифта Роун наблюдал, как солдаты подвозят груженные взрывчаткой вагонетки.

— Тихо! — крикнул один из витриан.