Первый и Единственный

Фейгор метнул свою шоковую дубинку в ближайшего Патриция. Мощный разряд прожег гвардейцу форму на животе и отшвырнул его на несколько метров. Танитский серебристый клинок скользнул из ножен. Громко бранясь, Фейгор ринулся вперед. Первым же взмахом он раскроил горло одного из нападавших. Давно, еще на задворках Аттики, его техника боя вселяла страх и вызывала уважение у многих. Ловкой подсечкой он сбил с ног еще одного Патриция, попутно отрубив кисть его руки с ножом.

— Роун! Роун! — Фейгор попытался включить свой передатчик.

В этот момент его ударили в затылок. Оглушенный, он пропустил еще два выпада и упал. Его немедленно начали бить ногами. Что-то раскаленное и очень острое вгрызлось в грудь. Он закричал от злости и боли, но из горла вырвался только глухой хрип с фонтаном крови.

Роун тем временем уложил одного из своих противников дубинкой. Почти все силы уходили на то, чтобы отбивать удары. При этом он крыл Патрициев всеми известными ему ругательствами. Удачный удар ножом распорол его китель и оставил длинный кровоточащий след. В висок врезалось нечто тупое и тяжелое. Роун не удержал равновесия, перед глазами все превратилось в размытую кашу. Майор пытался пошевелиться, но тело не слушалось. Кто-то вдавливал его лицом в холодную сетку пола. А еще по шее текла теплая жидкость. Скосив глаза, Роун едва сумел разглядеть наступившего на него Патриция. Здоровяк уже собирался прикончить его длинным гаечным ключом.

— Подожди, Брохусс! — Чей-то голос заставил Патриция опустить свое оружие.

Роун не мог двигаться, не мог даже разглядеть говорившего. Здоровяк исчез, а его место занял кто-то в офицерской форме.

Полковник Фленс присел рядом с ним и сочувственно посмотрел на изломанное тело Роуна, распластанное в луже крови.

— Посмотри на петлицы, Брохусс, — произнес Фленс. — Майор. Не стоит убивать его. Ну, не сразу.

10

— Как вы узнали о нем? — настойчиво спрашивал Гаунт.

Полковник Зорен едва заметно пожал плечами — витриане были скуповаты на жесты.

— Думаю, так же, как и вы. Случайная встреча, некоторая доля взаимного доверия, неформальное взаимодействие в критический момент…

— Послушайте, если вы хотите продолжать этот разговор, вам придется выражаться конкретнее. — Гаунт скептически качнул головой и поскреб острый подбородок. — Если вы и вправду осознаете серьезность происходящего, вы поймете, почему я должен быть абсолютно уверен в своем окружении.

Зорен кивнул. Он окинул взглядом комнату, будто за ними могли следить здесь. Тесная каюта представляла собой довольно унылое зрелище.

— Что ж, мы встретились во время Голодных войн на Идолвильде, года три назад. Мои Драгуны тогда стояли в полисе Кенади, выполняли полицейские функции. Это было еще до голодных бунтов и свержения местного правительства. Человек, которого вы называете Ферейдом, работал под маской торговца зерном Бела Торфута, знатного купца и члена идолвильдского сената. Его маскировка тогда потрясла меня. Я бы ни за что не подумал, что он родом с другой планеты. Один в один как местные. Язык, привычки, жесты…

— Я знаю, как Ферейд работает. Идеальная маскировка и полная интеграция в среду. Это его конек.

— Тогда вы знаете и его образ действия. Его внешняя агентура — те, кого он называет «солью земли Империума».

Гаунт кивнул. Его губы едва заметно изогнулись в улыбке.

— Наш общий друг работает один в крайне опасном окружении. И в одиночестве он весьма уязвим. Поэтому он строит свою агентурную сеть из тех элементов имперского общества, которые, по его мнению, не испорчены властью. В своей борьбе с коррупцией и скверной в рядах имперской бюрократии он не может положиться на Администратум, Министорум или на чиновников вообще — любой из них может быть частью коррумпированной сети. Он рассказывал, что самых надежных союзников всегда находил в Гвардии, в людях, волей обстоятельств попавших в жернова этой борьбы. Простые солдаты редко бывают участниками интриг, поэтому они всегда чисты и надежны. Я и часть моих офицеров стали для него такими союзниками. Он долго и тщательно изучал меня, прежде чем доверить свои тайны. И потратил не меньше времени, чтобы заслужить мое доверие. Так или иначе, в неразберихе восстания витриане оказались его единственной опорой. Как выяснилось, Голодными войнами управляла группа чиновников, связанная с департаментом Муниториум. На их стороне было два полка Имперской Гвардии. Мои Драгуны разбили их.

— Битва при Алтафе. Я читал о ней. Неужели и за этим стояла коррупция в наших рядах?

— Подобные факты обычно умалчиваются, — печально улыбнулся Зорен. — Из соображений морали. Мы тогда расстались друзьями. Признаться, я не ожидал увидеть его вновь.

Гаунт опустился на свою койку и задумчиво подпер голову рукой.

— И теперь вы здесь?

— Уже на пути с Колчеданов мне пришло закодированное сообщение. И сразу после этого — новая встреча.

— Лично?

— Нет, к сожалению. Через посредника.

— Как вы поняли, что этот посредник — тот, за кого себя выдает?