Первый из могикан

Наступило молчание – Тим размышлял. По идее это был хороший знак. А может, и наоборот, внезапно подумал Мустафа. Первоматерь его знает, до чего он там додумается. Мысли пилота в ложементе это одно, а мысли таракана в щели – другое…

– Тебя прилично кормили? – спросил он первое, что пришло в голову в рамках трепотерапии. Пусть лучше Гаев болтает, чем паникует молча.

– На базе? Да. От пуза. Но в последний раз шестнадцать часов назад.

– Я не о том. Тот корабль, или чужак, уж не знаю, как его и назвать… он тебя кормил?

– Естественно, – фыркнуло из-под ног. – Разве я похож на скелет? Семь месяцев без еды – это было бы слишком.

– Хм. А чем он тебя кормил? И как?

Тяжелый вздох Тима заставил Мустафу улыбнуться. Дело шло на лад.

– Когда как. Чаще всего выращивал прямо на стенках наросты, вроде грибов-паразитов. Они потом сами отваливались, подбирай да ешь. Оболочка жесткая, а внутри они вроде творога пополам с сочными фруктами – сразу и еда, и питье… Слушай, отвяжись, а? Я бы сейчас лучше в сортир сходил, чем о питье рассуждать… И потом, мне этими вопросами уже всю душу вымотали.

– Иоланта? – понимающе спросил Мустафа.

– Плюс ее подручные. Целая бригада. С вагоном всякой аппаратуры…

– Ладно, – легко согласился Мустафа. – Потом расскажешь, если захочешь. А насчет всего прочего – терпи. Федя, ты посчитал?

Всклокоченный Шпонька отмахнулся ладонью – отвяжись, мол, – но все же подал голос:

– Не я считаю, а компьютер. Дай ему еще десять секунд… А, нет, вот оно! Погоди, сейчас выведу картинку…

Центральный экран заняла физическая карта Восточного полушария Земли. По коричневым горам и зеленым равнинам протянулись жирные пунктиры федеральных границ и тонкие паутинки границ административных. Длиннейший заштрихованный эллипс начинался в неспокойных весной водах Норвежского моря, наискось с северо-запада на юго-восток пересекал Скандинавию, Балтику, решительно перечеркивал западную часть Славянской Федерации и кончался в горячих песках восточнее Каспия. Внутри этого эллипса таился другой, тоже вытянутый, но существенно меньшей площади – этот покрывал расстояние от Рижского залива до излучины Дона.

– Оптимистический и пессимистический варианты, – с видимым облегчением прокомментировал Шпонька. – Ты гляди-ка, возможности маневра еще не исчерпаны… – В его голосе прозвучало удивление. – Ну и ну, даже не ожидал… До принятия решения о точке посадки… м-м… шестнадцать минут десять секунд. Доверим сажать автопилоту?

– Рядом с тобой пилот сидит, – отозвался Мустафа. – Не хочешь дать ему потренироваться в посадке на Землю? Когда еще выпадет такой случай? Никогда.

– Один, который «авто», может отказать, второй наверняка ошибется, – возразил Шпонька. – Выбираю автопилот. А место приземления выбирай ты.

– Спасибо, тронут. Как насчет донских степей? Место ровное, удобное…

– Годится.

– Нет, – донеслось снизу, и Гаев активно зашевелился. – Совсем свихнулись? Спецы! Эксмены, Первомать вашу!..

– В чем дело, Тим?

– Если вам надоело жить, то это ваше личное дело. Но, хоть вы и забыли спросить меня, я отвечу: лично мне жить не надоело. У меня на Земле еще есть дела.

Отлегло от души. Кажется, Гаев все-таки не паниковал, а просто сердился. Сарказм обычно предполагает сохранение способности соображать.

– Не понял, поясни, – потребовал Мустафа.

– Однобоко мыслишь. Нам придется исчезнуть сразу после приземления. Мы можем это сделать лишь в том случае, если используем краткий период хаоса и суматохи, находясь не где-то посреди степи, а в самой человеческой гуще. Ты что, не понимаешь, что не успеем мы сесть, как все небо будет в вертолетах?

В наступившем молчании текли секунды.

– А ведь Тим прав, – сказал наконец Шпонька. – Перестреляют нас на открытом месте, как зайцев ушастых… И в лесу перестреляют, только погоняют сначала… Город нужен…

– Не просто город, а очень большой город! Как насчет столицы Славянской Федерации?

Несколько мгновений Мустафа убеждал себя, что Тим Гаев не свихнулся от страха, а просто сглупил, что с каждым может случиться. Садиться прямо на город? На здания, далеко не каждое из которых немедленно развалится карточным домиком под выхлопом из дюз? Это не лучше, чем посадка в горах, и вероятность удачи, мягко говоря, маловата… Хотя, конечно, по окраинам Москвы тянутся парки и зоны отдыха, можно нацелить автопилот и туда, а еще лучше за городскую черту, но впритирку к городу… Да ведь автопилот приземлит капсулу в заданном месте с погрешностью километров в десять!

Оно так. Но зато если повезет не угробиться при посадке, выгоды такой авантюры несомненны. По всей видимости, силовые структуры только-только начинают выползать из убежищ; в городах же – анархия, пир во время чумы! Тут и глупый сообразит: чем больше город, тем труднее взять его под контроль. И если поселок в данном отношении немногим превосходит хутор, то мегаполис – это уже совсем другое качество. Можно затеряться.

– Надо рискнуть, – негромко проговорил Шпонька и шумно сглотнул.

– Москва вне эллипса, – бросил Мустафа.

– Еще есть время пересчитать. Сейчас я… Сейчас…

– Ну?