Первый Линзмен-2: Первый Ленсмен

— Сначала вроде ничем. А потом пришил парня, которого обязательно надо было прикончить, но эта мразь имела хренову уйму денег, так что мне впаяли двадцать пять лет — на всю катушку. Не скажу, чтобы это особенно пришлось мне по вкусу, поэтому я вел себя в тюряге довольно грубо… ну, а они действовали своими методами — одиночка, колодки, наручники и тому подобные штучки. Мне это уже совсем не понравилось, и я убил шесть или восемь… может, и дюжину охранников — но до конца дела не довел. Они, заразы, пустили какой-то газ… Вот и все, начальник.

— Я повышаю тебя в звании — теперь ты командир группы. Вот тебе оружие, — он передал Творну свою дубинку. — Смотри за ними, я буду слишком занят. Посадка не обещает быть легкой прогулкой.

— Годится, начальник. — Торн опробовал дубину, похлопав себя по ноге. — Ну, парни, сидите тихо. Если эта тросточка доберется до вас, гарантирую пару сломанных ребер.

Наконец Сэммз пришел к решению. Он определил, где находится условная линия, разделяющая ночную и дневную стороны планеты, и, уравновесив свое крохотное суденышко, «обрубил канат». Он перестал смотреть на солнце, не обращал внимания на экраны, по-прежнему показывавшие самые невероятные картины, и позволил боту свободно падать вниз, наблюдая только за датчиками давления и гироскопами.

Сто миллиметров ртутного столба. Триста. Пятьсот… Он замедлил спуск. Он собирался сесть на тонкий слой жидкости, но если удар будет слишком силен, то можно повредить бот; о том же, какое атмосферное давление существует на поверхности Тренко, он не имел ни малейшего понятия. Шестьсот… Скорее всего, даже поздно ночью оно должно быть больше земного… а может, много меньше? Семьсот…

Все медленнее и медленнее Сэммз двигался вниз, а нагрузка па его собственное тело возрастала определенно быстрее, чем ползли вправо стрелки датчиков. Это была совершенно слепая посадка!

Интересно, со сколькими парнями придется иметь дело Творну? Он быстро осмотрелся. Все было спокойно! Теперь уже никого не могли испугать жуткие не правдоподобные изображения на экранах, никто не страдал от неизвестности — теперь он был единственным человеком на борту, который продолжал испытывать боль и тревогу.

Девятьсот… девятьсот сорок. Бот ударился о поверхность планеты с громким чавкающим звуком, взметнув вверх тучу брызг. Его скорость была относительно невелика, а тонкий слой жидкости все же достаточно глубок, так что никаких повреждений судно не получило. Сэммз перевел двигатель на малую тягу и повернул заостренный нос своего «транспорта» в сторону солнца. Маленькое суденышко, неторопливо рассекая жидкость, устремилось вперед. Он старался удерживать бот таким образом, чтобы тот не зарывался носом в жидкость. Не правдоподобно сильный ливень постепенно слабел, но Сэммз прекрасно понимал, что второй критический момент уже близок.

— Пристегнитесь, ребята, пока мы не увидим, что этот ветер собирается с нами сотворить.

Атмосфера Тренко в действительности была не газообразной, а скорее жидкой. Даже учитывая прочность обшивки спасательного бота, невозможно было предположить, что произойдет с ним дальше. Оболочка могла быть разнесена вдребезги, сорвана и скручена в штопор Пальцы Сэммза впились в рычаги управления; крошечный бот скользил сквозь пласты плотневшего тумана, заставлявшего его иногда резко вздергивать нос.

Второй спуск был много быстрее и гораздо проще первого. Но па этот раз Сэммз остался на поверхности и не устремился в сторону берега. Зная, что океан планеты неглубок, он позволил судну опуститься на дно. Более того, он положил его на бок и повел под небольшим углом, почти зарываясь в дно, так что обводы правого борта судна оставляли глубокий след в вязком иле. Снова было томительное ожидание, и на этот раз ветер не сдул судно прочь.

Исключительно из теоретических предпосылок Сэммз сделал вывод, что непонятное фокусы со зрением зависят от расстояния, и то, что он видел, довольно хорошо согласовывались с этой гипотезой. Теперь он неторопливо и осторожно посылал вперед ультраволновый луч. Десять футов… двадцать… сорок., все чисто. На пятидесяти видимость значительно ухудшилась, на шестидесяти наблюдение стало невозможным. Он уменьшил глубину поля до сорока футов и принялся за изучение растительности планеты.

Фантастическое зрелище! Трудно было представить себе такую интенсивность роста: листок, прижатый ветром к поверхности земли, тут же пускал корешки и за невероятно короткий отрезок времени поднимался на несколько дюймов.

Скорее всего, здесь присутствовал и животный мир, но в данный момент у Сэммза не было ни сил, ни желания интересоваться фауной Тренко.

— Это те плантации, которые нам нужны, начальник? — спросил Творн, вглядываясь в экран через плечо Сэммза. — Пора вылезать наружу и драть эти листья?