Первый матершинник на деревне... (СИ)

  Все-таки я был ему нужен. Нанять другую команду Тетсунаги не сможет, ведь наверняка Юмагаве было обещано именно наше участие под эгидой соизволения высшей власти. Да и простой народ явно зауважает правителя больше, если тот пришлет разбираться с проблемой своих людей, а не случайных наймитов. Большинству то, конечно, плевать, лишь бы вопрос был решен. Но тут Яхако ставил под удар доверие хозяина страны к своей персоне. Если ты назначен управлять - управляй, обещаешь что-то сделать - делай. А нет, так кому ты нужен такой? И это, не говоря уже о том, что первая мысль Юмагавы при известиях о привлечении команды Листа или Облака будет проснувшимся подозрением, что Тетсунаги, видимо, нашел неплохой способ слегка "сэкономить" и положить часть средств, уже выделенных даймё, к себе в карман.

  - Пятьдесят.

  - Идет, вечером выходим, - хмыкнул я и шагнул за дверь, так и не обернувшись.

  Непосредственно на место произошедшей трагедии мы выдвинулись вчетвером. Иссею, который при всем желании не смог бы угнаться за остальной командой, я велел взять Тогу и Цурумаки в качестве сопровождения и отправляться в ближайшую крупную деревню. В случае необходимости, за ними можно было послать кого-то. Пока же планировалось, что лекарь и бывшие пираты подготовят все для комфортного ночлега, если взять след убийц у нас вдруг не получится. Кроме того, эта группа должна была перетащить на себе некоторый груз, который, согласно моим подозрениям, очень даже мог пригодиться.

  Выйдя с закатом и проложив маршрут напрямую по пересеченной местности через леса, поля и овраги, я, Кодзаки, Торуга и Караме без всяких особенных приключений оказались в окрестностях уничтоженного хутора уже к следующему полудню. Наше появление привело к некоторому оживлению в маленьком полевом лагере, разбитом поблизости солдатами даймё. Поначалу нас даже приняли за нарушителей границы, поскольку перед выходом вся команда переоделась в старое стандартное облачение шиноби из Югакуре, включавшем в себя "безносые" сандалии, маски, усиленные налобными протекторами (эти, правда взяли только Караме и экс-корсары), и черные комбинезоны с элементами серых доспехов. Хотя, в случае с самураями, доспехи были уже практически цельными. Случилось это из-за того, что пара "фанатиков", дорвавшись до свободного доступа к полицейским складам, модифицировала полученные комплекты снаряжения на свой вкус, оказавшийся довольно предсказуемым. Для окончательного сходства с воинами Страны Железа только шлемов, разве что не хватало. Но лично мне выметенных под чистую запасов защитных пластин было не жалко (в отличие от кладовщика-сержанта), да и скоростных характеристик в бою у обоих такой "излишний" вес ничуть не снижал.

  Разглядев в итоге гербы Ю-но-Куни на нашей одежде, армейцы слегка успокоились, а после взаимных расшаркиваний, которые взял на себя Караме, и передачи верительного письма от Тетсунаги, нас повели на "экскурсию". Седой самурай по имени Хэкинори Кароса, командовавший людьми Юмагавы, прошел с нами по одной-единственной улице крохотного поселения, жители которого прежде занимались лишь мелким садоводством для себя и сбором меда на продажу. При желании на ближайших необработанных полях можно было до сих пор спокойно заметить несколько темных "квадратов", каждый примерно из двух-трех дюжин ульев.

  Шагая между сгоревших домов и сохраняя каменное лицо, буси довольно подробно и в красках описал нам картину, которую они обнаружили здесь. Тела убитых, их насчитали пятьдесят два человека, солдаты даймё к тому времени уже похоронили. По словам самурая, абсолютно во всех случаях смертельные раны были нанесены холодным оружием, некоторые из них носили явно издевательский характер. Применения техник ниндзюцу солдаты не обнаружили. Зато, неизвестные падавшие оставили немало других откровенных знаков. Остановившись перед домом старосты, умерщвленного вместе со всей семьей, Кароса указал нам на лицевой обгоревший фасад большого одноэтажного здания. В том месте, где копоть не закрыла полностью все доски, крашенные в желтый цвет, отчетливо был виден символ в виде равностороннего треугольника, вписанного в круг и обращенного одной из вершин к земле.

  - Мы нашли еще немало таких же... знаков, - глухо проворчал наш провожатый, мрачно глядя на нас исподлобья. - Все начертаны кровью. Еще несколько схожих рисунков было сделано на земле. Самый крупный там, за домами, - указал рукой буси. - Возле него были свалены трупы детей...

  На последних словах в голосе самурая уже, не скрываясь, кипела ненависть и бессильная злоба. А я лишний раз порадовался, что предусмотрительно спрятал свой "амулетик" под одежду еще до выхода из Ю-но-Сато. Кто знает, какая бы была реакция на него у людей даймё? Впрочем, это вероятно был первый и последний случай, когда я намеренно прятал свой символ Дзясина от окружающих.