Первый мотив

Но что можно придумать, если телефон Воробьев отключил, Игната к себе не подпустит, а любое подозрительное явление в радиусе сотни метров от вагончика спровоцирует психа использовать взрыватель по назначению? Сыщик лихорадочно перебирал варианты и отметал один за другим. Время неумолимо утекало, станции метро сменяли одна другую, а решение все не приходило.

Электрозаводская… Семеновская… Партизанская… Люди выходили, в вагоне становилось все просторнее, и на Измайловской места освободилось достаточно для торжественного шествия нищего попрошайки в окружении целого зверинца. На плече – грач, из-за пазухи торчит рыжая кошачья морда, впереди – пудель с кепи в зубах, в кильватере смешная дворняга, по виду – плод греховной страсти шелти и бассета. Компания чинно прошла по вагону, собрав вполне приличную дань, и остановилась у передней двери.

"Станция Первомайская… Осторожно, двери закрываются. Следующая станция – Щелковская".

И в эту секунду у Игната родилась идея.

* * *

– Ну, вот и все! – В возгласе убийцы смешались торжество и горечь. – Наша маленькая драма подошла к концу.

Ника с отчаянием смотрела на фигуру, возникшую в проеме калитки за полторы сотни шагов от вагончика. Десять минут назад у нее сдали нервы, и она сделала отчаянный рывок в сторону Воробьева, надеясь, что спровоцирует смертника устроить взрыв до появления Игната. Кончилось это тем, что теперь она сидела на матрасе с ногами, снизу до верху обмотанными скотчем, и кляпом во рту, лишенная последней возможности спасти Ганю – остановить его криком на подходе к ловушке.

Оставалась последняя – призрачная – надежда, что это не он. Что Ганя сообщил о звонке Воробьева в полицию, и они прислали сюда какого-нибудь специально обученного человека, похожего на Ганю. Воробьев ведь никогда не видел сыщика живьем, поэтому мог и обмануться.

Надежда жила ровно минуту – до тех пор, пока человек не приблизился настолько, что Ника смогла различать на экране детали. Это был Игнат. Его куртка, его неизменные джинсы, его темный ежик волос над его шишковатым лбом… Он шел размеренно и спокойно, не обращая внимания на наполнявшую колею талую воду, которая накрывала с верхом его мокасины. Подмышкой он нес клетчатую красно-зеленую хозяйственную сумку, короткие ручки которой натянул на плечо. Ника с какой-то особенно пронзительной болью (странной, учитывая все обстоятельства) подумала: "Я никогда не узнаю, что в этой сумке; чем, каким оружием или выкупом Ганя надеялся спасти наши жизни".

Словно услышав ее мысленный стон, Игнат замедлил шаги, схватился свободной рукой за ручки сумки и осторожно спустил их с плеча.

– Что остановился? – бормотал Воробьев, поглаживая штырь. – Приготовил мне сюрприз? Он тебе не поможет. Ну же! Еще десяток шагов!

Игнат тем временем снял сумку, развернул ее и снова повесил на плечо. Ника обомлела. Из сумки торчала голова. Ушастая голова английского спрингер спаниеля с выражением бесконечного терпения на морде.

– Фрося? – Воробьев издал сдавленный звук – как будто кто-то заехал локтем ему в желудок. Пальцы, сомкнутые на штыре, побелели.

Игнат продолжал надвигаться на вагончик. Ника зажмурилась и втянула голову в плечи. Время застыло.

И вдруг раздались подозрительные звуки. Ника не поверила своим ушам и открыла глаза. Воробьев лежал корпусом на столе и плакал. Пластиковый ящик со штырями стоял у его локтя.

Эпилог

Игнат ждал этого звонка уже несколько дней, но, услышав в трубке знакомый "горчичный" баритон (в пушистом его варианте), все равно был захвачен врасплох.

– Игнатий Юльевич? Добрый день, Грановский беспокоит. Думаю, нам пришло время встретиться и обсудить наши дела. Вы не возражаете, если я вас навещу – где-нибудь эдак через час?

– Здравствуйте, Артур Дмитриевич. – На этот раз ровный отстраненный тон не удался сыщику вовсе: голос предательски дрогнул на имени-отчестве собеседника. – Разумеется, приезжайте. Мы вас ждем.

– Вот и славно! – обрадовался "демон", как будто всерьез полагал, что может услышать отрицательный ответ. – Кстати, хочу вас порадовать: рекомендованные вам меры предосторожности больше не нужны. Ну, а про все остальное – при встрече.

Игнат положил трубку и помассировал лоб над переносицей. Час расплаты, которого он ждал со старательно скрываемым душевным трепетом, неумолимо приближался. Нет никаких сомнений: АД собирается выставить счет. С акциями, квартирой и майбахом сыщик мысленно уже распростился, но боялся, что одними деньгами не ограничится. Хозяин ада имеет обыкновение брать в уплату и души впридачу.

– Ганя?

Игнат, вздрогнув, поднял глаза на помощницу. То ли он за своими невеселыми размышлениями не услышал стука, то ли Ника не сочла нужным постучаться.

– Чего нам ждать? – спросила она, не растрачиваясь на приветствие. И пояснила в ответ на его вопросительный взгляд: – Я подслушивала по параллельному аппарату.

В другой раз сыщик не преминул бы отпустить какое-нибудь шутливое замечание по поводу манер помощницы, но теперь ему было не до шуток.