Первый поцелуй Анны

Она всегда была немного странная. Папа говорит, что поэтому и влюбился в нее. Но я-то знаю, что дело было в ее безумно длинных ногах и огромных зеленых глазах. При этом, если вы знакомы с моей мамой, то никогда не назовете ее роковой женщиной. Все потому что она невероятно неуклюжа. С частотой раз в два дня она что-то проливает на стол и при этом хохочет как ненормальная. Она постоянно что-то ломает. Иногда даже мне становится стыдно за нее. Один раз в гостях она долго восхищалась картиной, висевшей на стене, а потом пошла в туалет и по дороге снесла ее плечом. Картина рухнула и из стены даже посыпались крошки бетона. Хозяйка успокоила запричитавшую и извиняющуюся маму, но что-то больше нас не приглашала.

Я делаю вид, что поднимаюсь наверх, а сама остаюсь подслушать, о чем мама будет говорить с Анабель.

– Привет, подруга!

Она уже называет ее подругой! Подумать только! Они знакомы-то дней десять! Меня берет зеленая зависть.

– Не поверишь, что моя дочь учудила.

Тут мама пересказывает мой позорный случай, то и дело прерываясь, чтобы похохотать.

– Да, да, это еще лучше нашего плана. Только бы она не узнала, что Анна – моя дочь. А то решит, что это я ее подговорила.

А? О чем она вообще.

– Так и надо, не будет слухи распускать. Бедный твой муж. Надо же было такое придумать! Из-за того, что он ее послал к чертям, она наплела всем о бурной ночи. И ты, бедняга, поверила. А бабы тоже хороши, подцепили на языке и понесли по всей деревне.

Маме нравится называть наше сообщество деревней. Словно это умоляет умопомрачительную стоимость квадратного метра.

– Да я сразу же поняла, как только зашла и посмотрела на нее. Боже, вот уродина! Ты бы видела ее лицо, когда я устроила скандал, прямо в библиотеке.

Так, все ясно. Очень похоже на маму. Соваться в чужие дела и устраивать бесплатные шоу. Могла бы и рассказать мне. Я уже достаточно взрослая. Тем более, идей у меня как насолить сороке с длинным языком пруд пруди. Хотя нет. Тогда я совсем без книг останусь. Так, надо срочно позвонить Максу, рассказать ему. И когда я только превратилась в сплетницу?

Глава шестая

27 сентября.

Я сижу в большом уютном кресле на веранде. Вечерние солнечные лучики согревают мое лицо. На мне наш старый плед, который хранит запахи прежнего дома и прежней жизни. Мои волосы немытые и растрепанные и от этого еще уютнее. В данный момент мне ничего на свете не надо, лишь бы запомнить это ощущение, пронести его со мной по жизни.

Я очень часто запоминаю странные моменты. Не те моменты, которыми люди обычно дорожат. Я помню одинокий одуванчик в залитом светом поле. Я помню зимний вечер, в который фонари освещали падающий на ели снег. Я помню ординарные моменты: мама, рассказывающая какую-то шутку так эмоционально, что целая полка со специями полетела на пол, бабушка, показывающая мне, как делать тесто на пирожки. При этом я совершенно не помню свой первый день в школе.

Когда я вижу что-то безумно красивое или ощущаю себя по-особенному, я сама себе говорю: «Запомни это навсегда». И, как ни странно, запоминаю. И сейчас именно этот момент и я хочу, чтобы он остался в моем дневнике. Когда-нибудь, через много лет, я открою его и снова стану четырнадцатилетней девочкой с растрепанными волосами и чашкой чая с лимоном в руке. Счастливая и беззаботная. У которой впереди вся жизнь.

Я закрываю глаза, чтобы еще на мгновение продлить свое спокойствие, но на веранду выскакивает мама, и мне приходится поспешно закрыть дневник.

– Тебе тут мальчик звонит, – говорит она, и я вижу как ее распирает от любопытства. Передает трубку и стоит, ждет. Нет, серьезно? Она будет слушать?

– Это, наверное, Максим, – говорю я ей, и, стараясь не замечать ее вопросительное выражение лица, и с каменной мордой беру трубку.

– Алло.

– Эй, привет. Чем занимаешься?