Первый практикум. Напиток бессмертия. (СИ)

Саша не замешкалась ни на секунду. В руку Стаха Глебовича легла пачка бумаг, та самая, на которую Виктор нечаянно посадил кляксу, уколовшись о перьевую ручку. Экземпляр работодателя. Виктор похолодел, заподозрив что-то неладное. Директор небрежным движением шлёпнул договор на стол перед носом учителя и предложил:

– Ознакомьтесь, Виктор Петрович. Параграф четыре, пункты с первого по четвёртый.

Виктор ещё секунду смотрел на Стаха Глебовича, но потом всё же начал листать договор.

 

§4 Увольнение сотрудника.

Настоящий договор является бессрочным и может быть расторгнут исключительно в письменной форме с подписями обеих сторон по инициативе работодателя, по соглашению сторон или в случае смерти сотрудника.

Сотрудник обязуется отработать на работодателя не менее стандартного года со дня подписания настоящего договора.

В случае расторжения настоящего договора по инициативе сотрудника без согласования с работодателем сотрудник обязуется выплатить работодателю компенсацию в размере 10 (десяти) годовых окладов (см. §3 Оплата труда) в срок до 18:00 местного времени точки местонахождения сотрудника в момент объявления желания о расторжении договора. Если для данной точки местонахождения время 18:00 специфично недостижимо, выплата производится в течение 8 (восьми) стандартных часов с момента объявления о желании расторгнуть договор. В случае невыплаты компенсации в указанном размере и в указанный срок работодатель оставляет за собой право применять карательные меры к сотруднику и его ближайшим родственникам. Характер карательных мер остаётся на усмотрение работодателя.

Сотрудник может без последующих санкций отозвать решение о расторжении договора в срок до 18:00 местного времени точки местонахождения сотрудника в момент объявления желания о расторжении договора или в течение 8 (восьми) стандартных часов с момента объявления о желании расторгнуть договор, если для данной точки местонахождения время 18:00 специфично недостижимо.

 

Виктор выпученными глазами уставился в ухмыляющееся лицо Стаха Глебовича.

– Что это за бред сумасшедшего здесь написан? – прошептал он.

– Виктор Петрович, Вы сами поставили свою подпись на договоре, – Стах Глебович глазами указал на Викторову закорючку, стоявшую в нижнем правом углу в строке «Сотрудник».

– Но это же…

Богданов покрылся потом. Он вспомнил, как радовался большой зарплате, указанной в договоре. Он даже не успел получить её полностью, поскольку отработал меньше месяца. В голове пронеслись картины, где он продаёт свою бесценную библиотеку и носится по старым университетским знакомым в попытке занять денег. Мысли эти Виктор отринул сразу. Даже десять месячных окладов были бы неподъёмной суммой, не говоря о годовых. Потом перед глазами встала голодающая мама, стоящая с протянутой рукой на заснеженной улице, и Виктору стало совсем худо.

– Я не хочу особо давить, но… – сказал Стах Глебович.

И говорил он с такой гаденькой улыбкой, что сразу стало понятно, именно надавить он и хочет. Директор указал на часы на стене. Они показывали без пяти шесть. Виктор застыл, сглотнул. Взгляд его беспомощно метался между злорадным лицом Стаха Глебовича, встревоженным – Саши, лежащим на столе договором, неумолимо тикающими часами. Затем он почему-то посмотрел в окно, за которым нежно и спокойно светило солнышко.

– Чёрт подери! Ладно! Ваша взяла! – в отчаянии вскричал Виктор.

Богданов вскочил, запустил руки в волосы, ещё больше их взъерошив, и вылетел из приёмной директора.

– На работу в понедельник к восьми тридцати! Не опаздывать! – наказывал голос Стаха Глебовича за спиной.