Первый принцип. Пребывай в знании

Я был студентом в университете, и много общался с одним профессором. Он чрезвычайно любил меня. Он не только любил меня, а он был довольно старым человеком, примерно в возрасте моего отца, он меня еще уважал. Я ему все время говорил: Я всего лишь ваш студент, вы не должны относиться ко мне так уважительно». Меня это иногда смущало, потому что когда я входил в комнату к нему, он мгновенно вставал, даже если там сидели другие люди. Однажды он встал, когда в комнате с ним был вицеканслер, и он не мог поверить своим глазам. И мне пришлось попросить у вицеканслера прощения: «Прошу прощения, я не должен был входить!»

Однажды мы были с профессором вместе, было зимнее утро, на Солнце снаружи дома я читал книгу. Пришла мать профессора, очень старая, ей было, должно быть, восемьдесят лет, и она спросила у меня: «Что вы читаете?»

И для того, чтобы просто подразнить ее, потому что она была фанатичной индуисткой, я сказал ей: «Это Святой Коран!»

И эта старушка просто забыла о том, что ей было восемьдесят. Она схватила книгу, и выбросила ее, на дорогу, и сказала мне: «Как ты осмелился принести такую книгу в мой дом?»

Я сказал ей: «Вы согрешили. Это не был Святой Коран, но это была Бхагават Гита, я просто пошутил!»

Она побежала на дорогу, и принесла книгу, прикоснулась к ней семь раз головой, она рыдала, слезы текли по ее щекам, и я ей сказал: «Что вы делаете? Это действительно Святой Коран, я просто дразню вас!» И тогда она выбросила книгу в огонь! Я же сказал ей: «У вас ум мусульманки».

Потому что мусульмане очень упрямые, фанатичные. Индуисты также обладают фанатичным, упрямым умом, но не настолько жестким, они немного расслабленнее. Причина в том, что в этой стране рождалось столько будд, они столько воздействовали на это общество, подобно молоту, и они сделали его таким расслабленным во многих местах. Но мусульмане никого не знали, кроме Мухаммеда.

И то же самое случилось с католиками. Слово «католик» означает «либеральный». Но на самом деле, они совсем не либеральны, они хуже коммунистов.

Вчера мне прислал письмо один друг из Рима, в котором он говорит, что новый Папа написал послание на пяти страницах, очень жестокое, острое, стервозное. И друг пишет нам: «Мне кажется, Папа пишет о вас, конечно, он не упоминает имени, но все, что он говорит, показывает на то, что он говорит о вас. Он, должно быть, прочитал несколько ваших книг: Горчичное Зерно, Приди и Следуй За Мной... Потому что Папа пишет: «Есть люди на Земле, которые претендуют на то, что они понимают Иисуса лучше, чем в Ватикане. Будьте осторожны с этими людьми! Даже не слушайте их, не читайте, если вы будете слушать их и читать, вы обречены на вечные муки в аду».

Такие люди, как Папа, вызывают определенный менталитет, но он относится к личности, а не к душе. У католиков определенный менталитет, у мусульман определенный менталитет, у индуистов определенный менталитет. Люди, у которых нет индивидуальности, обладают определенным менталитетом, менталитетом толпы.

В армии вы не обнаружите индивидуальностей. Все усилия в армии направлено на то, чтобы уничтожать индивидуальности, иа давать вам униформу, номер. Дать номер - это тонкий способ уничтожения вашей индивидуальности. Имя дает вам уникальность. Номер отнимает у вас всю индивидуальность.

Рамадас - это совершенно другое дело, имя, если умрет Рамадас, умрет личность, если умрет номер одиннадцать, к примеру, кого это волнует? Рамадаса нельзя заменить другим человеком, номер одиннадцать можно заменить любым другим номером, любой другой номер можно сделать номером одиннадцать.

В армии, вся наука, вся технология направлены на уничтожение индивидуума. На утреннем параде капитан говорит: «Направо!» Все поворачиваются направо, кроме философа.

Капитан обращается к нему: «Ты что, глухой?»

Тот отвечает: «Нет, я слышал, как вы сказали: направо, но у меня возник вопрос, почему вы это сказали? Я не могу ничего сделать до тех пор, пока не объясню себе причин, по которым вы это сказали».

Но в армии нельзя говорить такие вещи и рассуждать подобным образом. Это был очень известный профессор. Капитан сказал: «Это будет трудно. Я сам не знаю, почему, но это должно быть сделано, три часа каждое утро мы должны заниматься строевой подготовкой, и мы должны отрабатывать повороты не только направо, но и налево также, кругом, вперед, назад, и я не знаю почему, для чего это нужно. Никто никогда этого не спрашивал, люди, солдаты просто выполняют приказы! Это подготавливает вас к послушанию!»

Профессор сказал: «Но в таком случае я не могу подчиняться!»

Ему дали другую работу, на кухне, что-то такое, что он мог делать, не создавая никаких проблем для других. Ему дали полный мешок горошка и попросили отсортировать, поменьше сложить с одной стороны, а побольше сложить с другой стороны. Через два часа, когда капитан пришел на кухню, философ сидел в позе мыслителя, со сложенными на груди руками, а горошек так и не был отсортирован.

Капитан обратился к философу: «Что ты делаешь, ты что, так еще и не начал?»