Первый принцип. Пребывай в знании

Ошо, однажды кто-то спросил меня, как я понимаю христианского Бога, и я ответила: «Любовь, доверие, страх смерти». В то время, когда я столько лет жила в обусловленности внешней жизни, и подавляла свой внутренний мир, любовь и доверие пришли ко мне в результате интенсивного раскрытия и переполнения энергией. Это случилось, когда я услышала о вас, и начала заниматься медитацией. Со стороны это казалось сумасшествием, но в результате этого сумасшествия, во мне возник сильный, ясный поток энергии, который несет меня куда-то по направлению того, что я так долго искала.

С другой стороны во мне возник сильный страх, страх смерти, связанный с детскими картинками древнего Бога, который мог наказывать людей, погружая их в вечную тьму смерти. И этот страх до сих пор вызывает определенную тяжесть в моем уме, и останавливает естественный поток энергии.

Ошо, не могли бы вы говорить со мной о страхе и смерти?

Ананда Марита, твой Бог - это ничто иное, как проекция твоего страха. Это не любовь, не доверие, потому что любовь не знает страха, доверие не знает страха. Точно так же, как свет не может стать свидетелем тьмы, любовь и доверие никогда не могут стать свидетелями страха. Но на всех языках мира есть такое выражение: боязнь Бога. Религиозность понимается, как богобоязненность. Это чистая чепуха. Религиозный человек не может бояться Бога. Он может только любить Бога. Если он боится Бога, он вообще не религиозен. Как можно бояться Бога?

Но ваши священники столько суетились и говорили об аде, наказании, карме, они столько говорили о разгневанном Боге, и о том, что если вы не подчинитесь Ему, он бросит вас в гиену огненную, причем на вечные времена. Эта работа священников направлена на то, чтобы вызвать у вас чувство страха, потому что после того, как у вас укоренилось чувство страха, вас можно использовать. Человек, который боится, отправиться в церковь, в мечеть, в храм, он не идет к Богу, он пойдет к священнику, а священник будет эксплуатировать его, воспользовавшись его страхом.

По настоящему религиозный человек подходит к жизни совершенно по-другому. И он делает это не от страха, но от чрезвычайной любви. Его Бог становится результатом любви, его Бог - это ничто иное, как его любовь, его Бог - это ничто иное, как другое название его тотальной любви. Его Бог - это другое имя его всеобщего оргазма в радости существования.

Вот что происходит с тобой, Марита. Здесь, когда ты со мной, саньясинка, ты медитируешь, и в тебе вырастает любовь, доверие. Но вместе с тем ты чувствуешь страх. Этот страх совершенно другой, это не тот страх, который вызывается священниками, потому что я не вызываю у вас никакого страха. Причем это вообще не страх смерти. Ты ничего не знаешь о смерти, как же ты можешь бояться того, чего ты не знаешь? Для того чтобы боятся, ты должна быть знакома с этим хотя бы немного, но ты не можешь быть знакома, смерть совершенно незнакома тебе.

Это не страх смерти. Это что-то другое, ты пока еще не можешь сформулировать это, это страх смерти эго, смерть эго предстает перед тобой, как смерть. Это смерть в том смысле, что ты отождествляешь себя с эго, с представлениями о своем я, когда я начинает испаряться, тебе кажется, что ты умираешь, очевидно, это так. Твои отождествления исчезают, и ты проходишь через кризис отождествления. Не цепляйся за эго, отпусти его, потому что смерть эго - это не твоя смерть. Смерть эго, наоборот, истинное рождение.

Марита, ты приближаешься все больше и больше к рождению. И ты родишься заново. Но ты сможешь родиться заново только после того, как умрешь, когда умрет твое эго. Вместе с эго смерть также исчезнет, помни, потому что ты никогда не умирала. Как ты можешь умереть? Ты еще не родилась даже. Ты и есть Бог. Ты божественная энергия. Ты была здесь вечно, и будешь вечно потом. Рождению и смерти подвержены только тело и ум. А между телом и умом живет эго. Это творение, заговор ума и тела.

Когда эго исчезает, ваша смерть пропадает также. После того, как эго ушло, вы с удивлением видите свою вечность, вы видите, что были всегда, и будете всегда. Вы часть той истины, которая не может умереть.