Первый Сталкер

Велес деловито встряхнул руками и одел капюшон. Надвинул его на глаза. Стал расправлять складки плаща. Тут какая-то невоспитанная девица дико завизжала, где-то у того дерева, где он впервые явился Верующим и от неожиданности он едва не оторвал себе пуговицу. Какая противная девушка! Велес сделал вдох-выдох, что бы вернуть себе внутренний покой, который нарушался, непрекращающимся воем исключительно безнравственно воющей женщиной и вернулся к прерванному занятию. Сталкеры рядом молились всё жарче и громче. Хорошо. Сейчас они увидят своего…, ой! А если Чёрный Сталкер у них нечто иное? Вдруг они поставили себе целью отловить его и предать земле, целиком? Что бы дух успокоился и вернулся в землю? Хм, не-е, откуда у сталкеров такие ресурсы для столь сложного умственного процесса? Хе-хе, сейчас им явится предмет поклонения! Как тут, однако, бывает весело! Чудесное место.

— Смертные! — Мертвенный глас позвал их из глубин Пепла Всех Миров. Сталкеры вздрогнули, им вновь стало страшно. Молитва Ему, вернувшая им смелость и веру в себя, быстро теряла силу ибо существа пленившие Чёрного Сталкера, очень сильны. И даже молитвы Ему, теряют полноту всей своей силы, когда они выходят из Тьмы, поедать плоть Живых. — Не бойтесь. Я пришёл посмотреть на чтящих память обо мне.

— О! — Взвыли сталкеры, падая ниц. Ибо Он…, Сам Сталкер вышел из Тьмы, как и описывал его Магистр Далаан (в миру известный как Репа, Рыло и ублюдок…, пардон, последнее не имя, а общественное мнение), в своём послании Пастве. Ореол божественного света, окружал его! И энергии небес бушевали на его призрачном теле и не было лица у Него ибо Тьма могуча и Силой своей она забрала Его лицо! И белая длань, белоснежная, словно у мертвеца, бесплотная длань Его, призвала их к тишине и упали они ниц.

— Я так рад… — Рокотал Он бесчувственным гласом Иного мира. — Не забыт Я и помнят Меня… Как имена ваши отроки, чада драгие мои?

— Дэн! — Взвыл Дэн.

— Рон, о Бесподобный, о, Могучий, о, Бессмертный, о…

Энергия Небес ударила прямо перед ним, и Рон замолчал, прижимая руки к груди. Он со страхом и трепетом взирал на белые длани призрака, не смея смотреть в непроглядную пустоту капюшона, где, как он достоверно знал, не было лица, одна лишь Тьма.

— Я буду помнить ваши имена… Чтят ли могилу части меня?

— О, да! Чтят! — Выли они вместе, стараясь не злить Сталкера. — Мы поставили там Святыню, Бесподобный! И жертвенный алтарь!

— Как-как? Алтарь!? Что серьёзно? — Немного оживился глосс призрака и, кажется, он даже слегка закашлялся, но, конечно, им просто показалось. Ведь они просто люди, а Он, тот, кто живёт и не живёт одновременно! — Я желаю видеть, деяния Паствы своей…, ве-е-еди-и-ииитеее… — И вздрогнули оба ибо завывания беспощадной Тьмы слышны были в гласе призрака. — Моё время кончается… Я должен, вскоре вернуться, дабы сражаться…, э-э-э, с Тьмой…

Сталкеры пулей подскочили и непрерывно кланяясь, стали пятиться в сторону дерева, где стояла Святыня и Алтарь.

— Стой! — Рёк призрак и застыли они недвижно. Мертвенно белая длань поднялась и с ужасом смотрели они на неё. А потом позади них что-то стало грозно трещать. Обернулись они и пали ниц. Они кричали моля Его о пощаде и прощении, ибо за их спинами набирала силу энергия Небес. Но прошёл миг, другой и ничего не случилось. Поднялись они и узрели, что нет ничего за их спинами. А Он пылает ярче. — Я спас вас, ибо не ведали вы, что там плещется капля Небесного гнева…

И они стали благодарить его и попытались поцеловать его стопы, но энергия, что окружала его, не пустила их и подпалила бороду Рона. И требовал он отвести его к Святыне. И отвели они его и пали ниц, и призвали братиев своих пасть подобно им и молить его о прощении. Ибо один из братьев выстрелил в пылающую фигуру призрака, и поразила пуля тело Его и была отклонена неизвестной силой. И был он в гневе, но не покарал никого, ибо был милостив Он и милосерден.

— Благодарен я за Святое место, где теперь могу обрести редкие минуты покоя… — Вещал призрак, глядя на величественную Святыню, что возвели они во славу Его. — Но я не приму сей жертвы дети мои…

И наполнили мир дети его Великим плачем. И пришла могущественная ночь, наслав на них целую стаю псевдопсов, но не смели встать с колен, не смели взять они оружие при Лике Его. И поднялись тогда длани мертвенные, и гнев Небес изжарил подлых приспешников Извечной Тьмы. И тогда вознесла Паства Его, Великую Молитву.

— Тише дети мои… Тише… Тише, прошу вас… Приказываю: тише… Повелеваю: молчать! Да заткнитесь вы, мать вашу!

И замолчали они и внимали его гласу, что из призрачного лика доносился до них.

— Благодарен вам я… И я возьму эту жертву, но в последний раз…

И Жрец, Первый от Алтаря вскочил и занёс нож над той, которой была оказана Великая Честь стать Жертвенной Девой. Но разгневался Он, ибо не разрешал Он двигаться ему и поразил Первого от Алтаря, он Гневом Небес. Сияющая молния, ударила Первого от Алтаря, но не убила, а лишь оглушила ибо милосерден был Он.

— Я возьму её живой, но в последний раз беру я деву с собой…